В «Мысли» №17 опубликована статья Б.М. Гунько «Китай: под красным флагом вперед к… капитализму!». В статье приведены убедительные свидетельства того, что в современном Китае полным ходом идут процессы реставрации капитализма. Основные факты, отмеченные в работе, т.е. буржуазное перерождение верхушки КПК, рост «новой» буржуазии, обострение социальных противоречий, стихийные выступления трудящихся против нищеты и эксплуатации со стороны капиталистов и якобы «народного» государства, не вызывают сомнений. Но всё же в статье тов. Гунько есть положения, требующие серьёзной дискуссии.
Если Советский Союз пошёл по капиталистическому пути ещё со времен Хрущёва и Брежнева, а китайские «Хрущёвы и Брежневы» начали восстанавливать капитализм сразу после смерти Мао Цзэдуна, то почему отечественные СМИ сменили тон в отношении Китая только после прихода к власти Горбачёва? И почему сближение СССР с США началось только после 1985 года? Сейчас уже ни для кого не секрет, что в СССР не одно десятилетие шли процессы, в конце концов приведшие к временной победе контрреволюции. Но не свидетельствует ли факт военного сотрудничества Китая с США против СССР во время войны в Афганистане о том, что вплоть до начала «горбостройки» Советский Союз всё же противостоял империализму США? И, кстати, частная собственность в Советском Союзе формально была под запретом до второй половины
Кроме того, нельзя забывать, что сближение Китая и США началось ещё при жизни Мао Цзэдуна. А информация, которую сообщали отечественные СМИ о Китае в
Всё вышесказанное подводит к основному принципиальному вопросу — об исторической роли маоистской «культурной революции». Почему этот вопрос такой принципиальный? Потому что сказать, что в Китае идёт капиталистическая реставрация — значит указать болезнь. Но главное — показать средство предупредить и излечить эту болезнь. Если оценить «культурную революцию» как борьбу и победу над буржуазной контрреволюцией, то, следовательно, для защиты социализма необходимы такие постоянные или периодические «революции».
Но почему после столь длительной и ожесточённой борьбы пробуржуазные силы не были полностью разгромлены? И даже, видимо, не были так уж ослаблены, раз после смерти Мао сразу сумели захватить власть. В чём причина такой жизнестойкости? И почему «мудрый вождь» не разглядел капитализаторов в своём окружении? К тому же получается, что был Мао — был социализм, не стало Мао — не стало социализма. Но если весь общественный строй держится на одном человеке, то, надо полагать, для предотвращения капитализации необходим гениальный лидер, наделенный правом на непогрешимость. Однако, к сожалению, даже самые гениальные люди не вечны. Что же будет после очередного «великого вождя»? Итак, следует изложить альтернативную оценку «культурной революции».
Система взглядов Мао Цзэдуна — чрезвычайно сложное явление. В их основе лежат представления, иллюзии, предрассудки мелкобуржуазных, прежде всего крестьянских масс, вытекающие из особенностей многовекового экономического уклада и из своеобразных условий исторического развития Китая. То есть в этом случае, как всегда и везде, в конечном счёте общественное бытие определяет общественное сознание, но при этом общественное сознание приобретает очень причудливые формы, поскольку на него влияют многообразные материальные, политические, духовные факторы.
Несомненно, на взгляды Мао Цзэдуна серьёзное влияние оказала феодальная и буржуазная идеология. Влияние господствующих классов на мелкую буржуазию всегда значительно. Понятно, что эксплуататоры стремятся держать эксплуатируемых в том числе и в духовном порабощении. В частности, влияние феодально-буржуазной, идеологии выразилось в национализме маоистов, доходящем до шовинизма (в этом, конечно, проявились и захватнические устремления части мелкой буржуазии, основанные на частнособственнических инстинктах). Мао и его сторонники представляли националистическое крыло в КПК, которое видело свою конечную цель в завоевании мирового господства. Построение социализма рассматривалось не как цель, а как средство достижения цели. Маоисты, усвоив марксистское положение о том, что социализм обеспечивает быстрое развитие производительных сил, рассчитывали через строительство социализма добиться быстрого преодоления отсталости и превратить Китай в могучую державу, способную добиться гегемонии в мире. Отсюда и вытекает последующая внешняя политика КНР — территориальные претензии к соседним странам, попытки присвоить себе лидерство в мировом революционном движении, конфронтация с Советским Союзом.
Первой попыткой реализации планов маоистов стал «большой скачок». Это была авантюристическая попытка стремительно перепрыгнуть от вековой отсталости к высочайшему уровню экономического развития. Все научно обоснованные проекты планомерного развития общества были отброшены. Расчёт делался на громадную численность населения: если заставить несколько сотен миллионов человек заниматься ручным физическим трудом, то можно быстро обеспечить колоссальный промышленный рост и догнать самые передовые страны. Расчёт, разумеется, совершенно нереальный. Народу раздавались несбыточные обещания («три года упорного труда — десять тысяч лет счастья»). В период «большого скачка» был отброшен принцип материальной заинтересованности (в этом проявились представления крестьянских масс о равенстве как о всеобщей уравниловке). Естественно, производительность труда сразу резко упала. Кстати, в этом случае маоизм фактически сомкнулся с троцкизмом. Игнорирование материальной заинтересованности — один из тех моментов, за которые Ленин критиковал Троцкого во время дискуссии о профсоюзах. Политика «большого скачка» полностью провалилась и привела к экономическому и политическому кризису.
Боязнь ответственности за провал «большого скачка» стала одной из причин, толкнувших группу Мао Цзэдуна на государственный переворот. Этим переворотом и стала «культурная революция». Нет, Мао Цзэдун не собирался восстанавливать капитализм. Но в ходе «революции» маоисты осуществили изменения как в политическом, так и в общественном строе в соответствии с мелкобуржуазными представлениями о социализме. Совокупность взглядов Мао Цзэдуна в этот период можно охарактеризовать предложенным ещё К. Марксом и Ф. Энгельсом термином — «казарменный коммунизм». Разгром партийных комитетов, разгон выборных органов власти, замена их назначаемыми сверху «ревкомами», повышение роли армии в управлении страной («винтовка рождает власть») привели к установлению военно-бюрократической диктатуры. Народные массы были фактически отстранены от государственной власти. Поскольку стало очевидно, что обеспечить быстрый рост жизненного уровня невозможно, то и соответствующие обещания были забыты. Вместо этого началась пропаганда бедности как добродетели, проповедь «революционного» аскетизма, призывы не бояться трудностей и даже смерти, не ждать помощи от государства и т.д. Повсеместно закреплялась уравниловка. Конечно, всё это было бы невозможно без соответствующей идеологической обработки в виде изобилия «революционных» фраз.
Безусловно, такое общество с совершенно неэффективной экономической системой исторически долго существовать не могло. Оно могло быть лишь переходным. На уравниловке далеко не уедешь, игнорирование объективных экономических законов ведет к краху. А низкий уровень развития производительных сил — могучий объективный фактор, ведущий к восстановлению капиталистических производственных отношений. Фатальной неизбежности реставрации капитализма нет, если проводить подлинно революционную политику, основанную на глубоком понимании марксизма. Но каковы были результаты «культурной революции»?
Во-первых, установление всевластия бюрократии. После этого буржуазное перерождение партийно-государственной верхушки — только вопрос времени. Неограниченная власть развращает; кто призывает к всеобщему аскетизму, тот сам, как правило, не спешит следовать собственному призыву. Тем более, что переход к сотрудничеству с США (вполне логичный после начала противоборства с Советским Союзом) ускорил проникновение в Китай буржуазной идеологии.
Во-вторых, в глазах широких народных масс была серьёзно дискредитирована идея строительства социализма. Это стало неизбежным результатом экономических и политических кризисов времен «большого скачка» и «культурной революции», массовых репрессий, уравниловки, установок на закрепление низкого жизненного уровня. Кроме того, в условиях военно-бюрократической диктатуры и полного отказа руководства КПК от марксизма политическое просвещение, рост сознательности масс оказались крайне затруднены.
Таким образом, исходным пунктом нынешней реставрации капитализма в Китае стали «большой скачок» и «культурная революция». И то, что после «ультрареволюционера» Мао Цзэдуна приходят буржуазные либералы Дэн Сяопин и Цзянь Цзэминь — не случайность, а неизбежная закономерность.
Но что всё-таки необходимо для того, чтобы предотвратить капиталистическую реставрацию? Безусловно, это очень сложная и обширная проблема, включающая множество экономических, политических, социальных, идеологических и других задач. Но в данном случае, по-видимому, следует особо отметить воспитательную роль диктатуры пролетариата.
В.И. Ленин неоднократно подчеркивал, что при социализме должна быть не власть для трудящихся, а власть самих трудящихся. Разумеется, все трудящиеся не могут быть с самого начала одинаково готовы управлять страной. Капитализм стремится держать эксплуатируемые классы в невежестве, разобщать и частично подкупать их. Поэтому при капитализме невозможно добиться одинаково высокого уровня сознательности всех рабочих, не говоря уже о непролетарских слоях трудящихся. Первоначально диктатуру пролетариата может осуществлять фактически только авангард рабочего класса во главе с коммунистической партией. Но одна из задач диктатуры пролетариата — постепенно повышать уровень сознательности широких масс до уровня пролетарского авангарда с тем, чтобы со временем самые широкие народные массы могли взять в свои руки всю политическую и экономическую власть. Тогда государственное управление станет делом буквально каждого человека, и это будет лучшим средством от бюрократизма.
С вопросом о росте сознательности масс тесно связан вопрос о роли вождей. В книге «Детская болезнь левизны в коммунизме» В.И. Ленин отмечал, что классы возглавляются политическими партиям, а во главе партий, как правило, стоят наиболее авторитетные и опытные люди, называемые вождями. Но возникает вопрос: возможно ли массовое предательство вождей? Да, возможно. Ленин в качестве примера приводил измену лидеров II Интернационала (пример из нашей истории — Горбачёв, Ельцин, Яковлев, Шеварднадзе и др.). Возможно ли перерождение партий? Конечно. Пример — превращение партий II Интернационала из революционных в социал-реформистские (да и КПСС к середине
Если же говорить о Китае, то надо надеяться, что рабочий класс Китая под руководством подлинно марксистских сил в КПК в союзе со всем трудовым народом сумеет предотвратить окончательную победу буржуазной контрреволюции и вернёт великую страну на путь строительства социализма.