Фигура Мао Цзэдуна в мировом коммунистическом движении пока не получила однозначной оценки. Исторический раскол международного комдвижения на «промосковские» и «пропекинские» партии все ещё оказывает влияние на сегодняшний процесс объединения коммунистических партий, стоящих на революционных позициях, в новую интернациональную общность, несмотря на то, что значительная часть противоречий внутри комдвижения сегодня стоит иначе, нежели сорок лет назад. Однако, уже сегодня можно уйти от тенденциозности и крайностей в оценке этого, несомненно, великого революционера ХХ века.
После смерти И.В. Сталина и прихода к власти в КПСС Н.С. Хрущёва в международном комдвижении не стало лидера, который благодаря своему признанному авторитету мог бы быть вождём и определять линию на мировом уровне. Хрущёв на такого лидера явно не тянул, он был скорее управленцем, талантливым аппаратчиком, чем лидером и теоретиком. Хрущёв был всего лишь наследником руководителей, совершивших революцию, победивших в гражданской войне и строивших социализм в тяжелейших условиях. В то же время Мао Цзэдун сам был вождём победившей Китайской революции, к тому же лидером Китайской компартии с середины
На ХХ съезде КПСС Хрущёв выступил со своим печально известным докладом «О культе личности и его последствиях». Доклад не был утвержден ни ЦК, ни Политбюро, и был зачитан вообще после официального закрытия Съезда, фактически в нарушение норм партийной демократии. Несмотря на это, доклад претендовал на то, чтобы определять линию не только КПСС, но и других коммунистических и рабочих партий по вопросу о фактически
Доклад Хрущёва вызвал недоумение среди коммунистов. Но открыто высказать свое несогласие с оценками личности Сталина и его руководства отважилась только Коммунистическая партия Китая и Албанская партия труда.
В первую очередь, КПК заявила, что Сталин принадлежит не только КПСС, а всему мировому коммунистическому движению и решать вопрос об оценке Сталина, не посоветовавшись с другими партиями, КПСС не имела права.
КПК соглашалась, что у Сталина были ошибки и их нужно критиковать, чтобы идти вперёд. Но доклад Хрущёва имел мало общего с марксистской оценкой Сталина, который по мнению китайских коммунистов был «великим марксистом-ленинцем». Вот что писал ЦК КПК в открытом письме ЦК КПСС «К вопросу о Сталине» по поводу хрущёвской «критики культа личности»:
«В период Первого Интернационала интриган Бакунин пользовался таким же языком, ругая Маркса. Сначала, чтобы войти в доверие к Марксу, он писал ему, «Я ваш ученик и горжусь этим». Позже, когда его заговор с целью захвата руководства в Первом Интернационале провалился, он бранил Маркса и говорил, «Как немец и еврей, он авторитарен с головы до пят» и является «диктатором».
В период Второго Интернационала ренегат Каутский пользовался таким же языком, ругая Ленина. Он клеветал на Ленина, уподобляя его «богу монотеистов», который низвёл марксизм «до статуса не только государственной религии, но и средневековой или восточной веры».
В период Третьего Интернационала ренегат Троцкий также использовал этот язык, ругая Сталина. Он говорил, что Сталин был «тираном» и что «сталинская бюрократия создала отвратительный культ вождя, приписывая ему божественные черты».
Современная ревизионистская клика Тито тоже использует подобные слова, чтобы обругать Сталина, говоря, что Сталин был «диктатором» «в системе абсолютной личной власти».
Таким образом, ясно, что «борьба с культом личности» выдвинутая руководством КПСС, перешла по наследству от Бакунина, Каутского, Троцкого и Тито, которые использовали её для нападения на вождей пролетариата и разрушения пролетарского революционного движения».
По указанию ЦК КПК на центральной площади Пекина — Тяньаньмэнь — был выставлен гигантский портрет Сталина.
Позже выяснилось, что расхождения по вопросу об оценке роли Сталина были только надводной частью айсберга. Были и более глубокие противоречия.
После освобождения Восточной Европы Красной Армией в большинстве стран этого региона победили коммунистические или объединённые социалистическо-коммунистические партии. Буржуазия этих стран не успела оправиться после гитлеровской оккупации, к тому же везде стояли советские войска, поэтому победа революционных партий практически везде прошла мирными парламентскими средствами. Это создало среди коммунистов во всем мире некоторые иллюзии по поводу соотношения мирного и немирного путей к социализму. Ревизионисты, захватившие к тому времени власть в КПСС, подлили масла в огонь, официально заявив о предпочтительности мирного пути… Как оказалось, критика Сталина нужна была Хрущёеву для наступления на фундаментальные принципы марксизма-ленинизма. Прежде всего ревизии подверглось учение о пролетарской революции. ХХ съездом было выдвинуто положение, согласно которому «в современных условиях» возникла возможность мирного перехода от капитализма к социализму парламентским путем. Хрущёв заявил, что парламент «можно превратить из органа буржуазной демократии в орудие действительной народной воли», если завоевать там «прочное большинство». Не правда ли, похоже на речи вождей КПРФ, объявляющих, что лимит на революции исчерпан?
Мао Цзэдун и КПК, отстаивая революционные принципы, отвечали, что ошибочное положение КПСС о мирном переходе от капитализма к социализму «по существу, является открытой ревизией марксистско-ленинского учения о государстве и революции, открытым отрицанием всеобщего значения пути Октябрьской революции».
«Марксизм открыто заявляет о неизбежности насильственной революции», — пояснял ЦК КПК в открытом письме ЦК КПСС. — «Он указывает, что насильственная революция есть повивальная бабка, без которой не обходится рождение социалистического общества, есть неминуемый путь замены буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата, всеобщий закон пролетарской революции».
Мао Цзэдун и китайские коммунисты напоминали лидерам КПСС, что «пролетарская партия ни в коем случае не должна строить свои идейные установки, революционный курс и всю работу на предположении, что империалисты и реакционеры пойдут на мирные преобразования».
Большинство коммунистических партий, к сожалению, не вняло этим предостережениям и фактически повторило путь социал-демократических партий Второго Интернационала. Следуя парламентской тактике борьбы, некогда одна из самых больших компартий — Французская — пришла к жалкому финалу. В 1968 г., когда в стране сложилась фактически революционная ситуация, десять миллионов рабочих бастовали, студенты вышли на улицы под красными знаменами и с революционными лозунгами, ФКП призывала… к спокойствию. Встав на скользкую дорожку «парламентского коммунизма», ФКП постепенно вообще отказалась от идеи диктатуры пролетариата и от борьбы за бесклассовое общество — коммунизм. Как результат: каждые следующие выборы приносят ей все меньше и меньше голосов, а кандидат в президенты от ФКП уступил на выборах 2002 г. даже кандидатам от крошечных троцкистских сект.
В то же время многие партии поддержавшие линию Мао Цзэдуна в полемике между КПСС и КПК показывают прекрасные примеры революционной борьбы.
Новая народная армия, которой руководит Коммунистическая партия Филиппин с 1969 г. ведет партизанскую войну против правительства. Запланированная США интервенция на Филиппины имеет своей целью, прежде всего подавление коммунистических отрядов, а не «исламских террористов», как это декларируется. В горах Непала Коммунистическая партия Непала (маоистская), сражающаяся против феодально-полуколониального режима, близка к взятию власти. Коммунистическая партия Перу в
Есть и обратные примеры — бывшие «просоветские» партии, занимающие революционные позиции, и бывшие «прокитайские» партии, существующие в виде сект, не имеющих влияния. Однако, важно не это. Важно, то что Мао Цзэдун в
Также, во многом, те оценки, которые даны прослесталинскому СССР в программных документах РКРП-РПК были выработаны ещё в
«Общей основой перерождения
Мао Цзэдун же в своё время выдвинул тезис о том, что в ходе строительства социализма в партии образуется «новая буржуазия». В принципе, в понимании Мао «новая буржуазия» — это тот же «замкнутый, самовоспроизводящийся социальный слой, стоящий не только над рабочим классом, но и над самой партией, над массой её рядовых членов». Бороться с появлением «новой буржуазии» Мао предлагал путём развёртывания широкой критики со стороны масс и даже свержения переродившихся лидеров. «Надо ниспровергнуть горстку самых крупных лиц в партии, стоящих у власти и идущих по капиталистическому пути», — писал он. — «Надо вызвать подъём широкой критики, сделать это задачей, доминирующей над всеми другими».
Мао не хотел, чтобы партия закостенела и превратилась в бюрократическую машину, как это случилось в СССР, которая если и сохраняет социалистические завоевания, то только постольку-поскольку. Мао не хотел, чтобы движение к коммунизму обратилось в «застой». Поэтому он лично написал листовку «Огонь по штабам!» и позволил революционной молодежи — хунвейбинам и цзаофаням — в прямом смысле слова свергать партийных начальников любого уровня, вплоть до переродившегося премьер министра Лю Шаоци.
К сожалению, в СССР критика политики КПСС слева была открыта только на ХХVIII съезде КПСС «Движением коммунистической инициативы» (ДКИ) из которого потом была образована РКРП. Но, оказалось слишком поздно…
Конечно, среди положений, выдвинутых в свое время Мао, было много неправильного и конъюнктурного. Например, тезис о том, что капитализм в СССР уже был восстановлен в