Сегодня наша Партийная школа приступает к занятиям; позвольте мне пожелать вам успехов в вашей работе.
Мне хотелось бы сегодня побеседовать с вами о стиле нашей партийной работы.
Для чего нужна революционная партия? Раз у народа имеются враги, которые его угнетают, и народ стремится сбросить их гнёт — значит ему нужна революционная партия. В эпоху же капитализма, эпоху империализма нужна такая революционная партия, как коммунистическая партия. Без такой революционной партии, как коммунистическая, народу нечего и думать о том, чтобы сбросить гнёт своих врагов. Мы — коммунистическая партия, мы призваны возглавить народ в борьбе за свержение врагов; а для этого наши ряды должны быть стройными, шаг — чётким, бойцы — отборными, оружие — отточенным. Без этого нам врагов не уничтожить.
Какие же неполадки имеются в нашей партии в настоящее время? Генеральная линия нашей партии правильна — в этом отношении у нас всё в порядке. Имеются достижения и в работе нашей партии. В её рядах насчитываются сотни тысяч членов партии, которые идут во главе народа в его небывало тяжелой борьбе против врагов. Это очевидно для всех, и сомневаться в этом не приходится.
Значит ли это, что в нашей партии нет никаких неполадок? Я скажу, что неполадки ещё есть, причём неполадки, в известном смысле, довольно серьёзные.
В чём же заключаются эти неполадки? В том, что представления ряда наших товарищей по некоторым вопросам не совсем правильны, не вполне верны.
Дело в том, что в нашей партийной учебе, в нашей партийной работе и в нашей партийной литературе ещё наблюдаются некоторые отклонения от правильного стиля. В учёбе это находит свое выражение в субъективизме, в партийной работе — в сектантстве, а в литературе — в шаблонных схемах1. Все эти отклонения от правильного стиля сейчас уже не пронизывают нашу партию, как северный ветер, проникающий зимой во все щели (игра слов: «фэн» — ветер, «фэн» — стиль). В настоящее время субъективизм, сектантство и шаблонные схемы уже перестали быть господствующим стилем, своего рода поветрием; это всего лишь сквозняк или, если угодно, струя затхлого воздуха, которым тянет из бомбоубежища. (Смех.) Однако плохо уже и то, что в нашей партии ещё имеются такие сквозняки. Мы должны наглухо заделать щели, из которых тянет затхлым воздухом. Заняться этим должна вся партия и, в частности, наша Партийная школа. Субъективизм, сектантство и шаблонные схемы имеют свои исторические корни, и хотя в данный момент они в партии и не господствуют, но они ещё постоянно дают о себе знать, вредят нам. Поэтому необходимо с ними бороться, необходимо их изучить, проанализировать, показать, что они собой представляют.
Бороться против субъективизма, чтобы исправить стиль в партийной учебе, бороться против сектантства, чтобы исправить стиль в партийной работе, бороться против шаблонных схем, чтобы исправить стиль в партийной литературе, — такова наша задача.
Чтобы победить, одолеть врагов, нам необходимо выполнить эту задачу — задачу исправления стиля в работе нашей партии. Стиль в партийной учебе и стиль в партийной литературе также представляют собой стиль работы партии. Как только стиль работы нашей партии станет правильным, весь наш народ будет учиться у нас. Всякий не-коммунист с указанными выше скверными повадками — если только он человек доброй воли — будет учиться у нас, исправит свои ошибки, и таким образом мы сможем оказать положительное влияние на всю нацию. Если ряды нашей коммунистической партии будут стройными, шаг — чётким, бойцы — отборными, а оружие — отточенным, то, как бы силен ни был враг, мы всё равно его одолеем.
Остановимся на вопросе о субъективизме.
Субъективизм — это неправильный стиль в партийной учебе. Он противоречит марксизму-ленинизму, ему не должно быть места в коммунистической партии. Нам нужен марксистско-ленинский стиль в партийной учебе. Под стилем в учёбе я разумею не только стиль учёбы в наших учебных заведениях, но и стиль учёбы во всей партии. Вопрос о стиле учёбы — это вопрос о том, каков способ мышления наших руководящих работников, всего нашего актива и всех членов партии, каково их отношение к марксизму-ленинизму, каково отношение всех членов нашей партии к своей работе. А поскольку это так, вопрос о стиле в партийной учебе приобретает исключительно важное, первостепенное значение.
Сейчас в головах многих наших товарищей существует путаница: например, путаница в вопросах о том, что такое теоретик, что такое интеллигент, что такое связь теории с практикой и т.д.
Прежде всего зададим себе вопрос: высок или низок теоретический уровень нашей партии? За последнее время у нас стали переводить больше книг по марксизму-ленинизму, и читателей таких книг тоже стало больше. Это очень отрадно. Значит ли это, однако, что теоретический уровень нашей партии уже очень высок? Правда, наш теоретический уровень стал несколько выше, чем он был в прошлом, однако между нашей работой на теоретическом фронте и богатой практикой китайского революционного движения наблюдается большой разрыв: в области теории у нас имеется резкое отставание. Вообще говоря, теоретическая мысль у нас ещё не в состоянии идти в ногу с революционной практикой, не говоря уже о том, что ей следовало бы опережать практику. Мы ещё не дали надлежащего теоретического обобщения нашей богатой практики. Мы ещё не изучили все или хотя бы наиболее важные вопросы революционной практики настолько, чтобы поднять изучение этих вопросов до уровня теоретического обобщения. Посудите сами, много ли у нас найдется людей, которые в области экономики, политики, военного дела или культуры Китая создали теории, действительно достойные называться теориями, которые можно было бы считать строго научными, тщательно разработанными теориями, а не грубыми набросками? Это особенно относится к теоретической работе в области экономики. Хотя история развития капитализма в Китае, начиная с опиумных войн и до настоящего времени, насчитывает уже целое столетие, у нас до сих пор не появилось ни одного подлинно научного теоретического труда, правильно отражающего процесс экономического развития Китая. Вправе ли мы считать, что тот теоретический уровень, которого мы достигли в области изучения экономики Китая, уже высок? Вправе ли мы считать, что в нашей партии есть более или менее солидные теоретики-экономисты? Этого никак не скажешь. Мы прочитали много марксистско-ленинской литературы, но значит ли это, что у нас уже появились теоретики? Нет, этого нельзя сказать. Ведь марксизм-ленинизм является теорией, созданной Марксом, Энгельсом, Лениным, Сталиным на основе практики, является высшим обобщением исторического опыта и революционной практики. Если мы ограничимся лишь чтением произведений Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, но не сделаем следующего шага, не изучим на основе их теории исторический опыт и революционную практику Китая, не попытаемся теоретически осмыслить эту революционную практику, мы не будем иметь права называть себя теоретиками-марксистами. Если бы мы, будучи китайскими коммунистами, проходили мимо вопросов китайской действительности и лишь заучивали отдельные выводы и отдельные положения из марксистских книг, это означало бы, что наши успехи на теоретическом фронте из рук вон плохи. Если бы кто-нибудь попросту вызубрил марксистские экономические или философские произведения и был бы в состоянии отбарабанить все подряд от первой главы до последней без запинки, но совершенно на умел бы применять заученное на деле, то разве можно было бы считать его теоретиком-марксистом? Опять-таки нет. Какие же теоретики нам нужны? Нам нужны такие теоретики, которые могут с марксистско-ленинских позиций, пользуясь марксистским подходом и методом, правильно объяснять вопросы, возникающие в процессе изучения истории и в ходе революционной борьбы, могут дать научное объяснение, теоретическое освещение проблем китайской экономики, политики, военного дела, культуры. Вот какие теоретики нам нужны! Для того чтобы стать таким теоретиком, нужно по-настоящему усвоить сущность марксизма-ленинизма, по-настоящему стать на позиции марксизма-ленинизма, по-настоящему усвоить его подход и метод, по-настоящему усвоить учение Ленина — Сталина о революции в колониальных странах и о революции в Китае и применять это учение для глубокого научного анализа китайской действительности и отыскания законов её развития. Вот в таких теоретиках мы действительно нуждаемся!
В настоящее время Центральный Комитет нашей партии принял решение, в котором призывает наших товарищей, исходя из позиций марксизма-ленинизма, применяя подход и метод марксизма-ленинизма, серьёзно взяться за изучение истории Китая, за изучение экономики, политики, военного дела и культуры Китая и на основе подробных материалов конкретно анализировать каждый вопрос и затем делать соответствующие теоретические выводы. Эта задача лежит на наших плечах.
Товарищи из нашей Партийной школы не должны рассматривать марксистскую теорию как мёртвую догму. Нужно овладеть марксистской теорией и научиться её применять; овладеть ею нужно именно для того, чтобы применять её. Если вы сумеете, применяя марксистско-ленинский подход, объяснить один-два практических вопроса, то вы заслужите похвалу и можно будет считать, что вы достигли некоторых успехов. Чем больше вопросов вы объясните, чем полнее и глубже будут ваши объяснения, тем значительнее будут ваши успехи. В нашей Партийной школе теперь нужно ввести такой порядок: успеваемость слушателей определять исходя из того, как они после изучения произведений классиков марксизма-ленинизма разбираются в проблемах, стоящих перед Китаем, ясно ли они понимают их, умеют ли правильно к ним подходить.
Остановимся теперь на вопросе об интеллигенции. Наша страна является страной полуколониальной, полуфеодальной, отсталой в культурном отношении, а поэтому интеллигенция представляет для нас особую ценность. Решение Центрального Комитета по вопросу об интеллигенции, вынесенное более двух лет тому назад2, требует, чтобы мы завоевали на свою сторону широкие слои интеллигенции и приветствовали любого интеллигента, если только он революционен и желает участвовать в войне против японских захватчиков. Мы ценим нашу интеллигенцию, и это совершенно правильно, ибо без революционной интеллигенции революция победить не может. Но мы знаем, что многие интеллигенты, считая себя очень образованными людьми, кичатся своими знаниями, не понимая, что такая кичливость неуместна, вредна, что она мешает их собственному росту. Они должны понять ту истину, что, по сути дела, многие так называемые интеллигенты в известном смысле знают меньше всех, что порой рабочие или крестьяне знают побольше, чем они. Тут кто-нибудь может возразить: «Эх, всё-то ты перепутал, невесть чего наговорил». (Смех.) Не спеши, товарищ! В том, что я говорю, есть доля истины.
Что такое знание? С тех пор, как существует классовое общество, на свете существуют только две области знаний: это знания в области борьбы за производство материальных благ и знания в области классовой борьбы. Естественные науки и общественные науки — это квинтэссенция знаний в этих двух областях, а философия является обобщением и итогом как естественных, так и общественных наук. Существуют ли ещё какие-нибудь знания кроме этих? Нет, не существуют. Теперь давайте взглянем на некоторых интеллигентов, окончивших учебные заведения, совершенно оторванные от практической общественной деятельности. Что представляют собой эти интеллигенты? Проучившись в такого рода начальной школе, человек стал потом учиться дальше, дошёл до университета, окончил такой университет, и считается, что он приобрел знания. Однако он обладает лишь книжными знаниями, он не принимал ещё участия в какой-либо практической деятельности, не применял ещё полученных знаний в какой-либо области жизни. Можем ли мы считать такого человека интеллигентом в полном смысле этого слова? Я думаю, что вряд ли, так как знания его ещё не полны. А какие знания можно считать относительно полными? Более или менее полные знания приобретаются на двух ступенях познания. Первая ступень — чувственное познание, вторая — рациональное. Знания, приобретенные на второй ступени познания, являются дальнейшим развитием знаний, приобретенных на первой ступени. Что же представляют собой знания, приобретённые учащимися из книг? Допустим даже, что все эти знания истинны. Всё же это теории, разработанные нашими предшественниками на основе обобщения опыта борьбы за производство материальных благ и борьбы классов, а не знания, добытые самими учащимися. Усвоить эти знания совершенно необходимо; однако нужно иметь в виду, что в определённом смысле они всё же являются для учащихся односторонними знаниями. Эти знания проверены другими, самими же учащимися они ещё не проверены. Самое важное — это уметь применять их в жизни, в практической деятельности. Поэтому я советую тем, кто обладает только книжными знаниями, но не соприкасался ещё с практикой или не имеет ещё достаточного практического опыта, ясно представить себе свои недостатки и держать себя чуть поскромнее.
Какие же существуют способы для того, чтобы люди, обладающие лишь книжными знаниями, могли сделаться интеллигентами в полном смысле этого слова? Способ здесь только один — направить их на практическую работу, сделать их практиками, побудить людей, занимающихся теоретической работой, взяться за изучение важных практических вопросов. Таким путём можно будет достигнуть цели.
Не исключено, что найдутся люди, которые, услышав мои слова, возмутятся и скажут: «Из твоих слов можно заключить, что и Маркса нельзя считать интеллигентом». На это я отвечу: нет, это не так. Маркс не только участвовал в практическом революционном движении, но и создал теорию революции. Начав с товара — простейшего элемента капитализма, он тщательно изучил экономическую структуру капиталистического общества. Миллионы людей ежедневно видели такую вещь, как товар, пользовались им, но не замечали, что он собою представляет. И только Маркс подверг товар научному исследованию, проделал огромную исследовательскую работу по изучению реального процесса развития товара и вывел из этого самого обыденного явления подлинно научную теорию. Он изучил природу, изучил историю, изучил пролетарскую революцию, создал диалектический материализм, исторический материализм и теорию пролетарской революции. Таким образом, Маркс стал самым совершенным интеллигентом, выразителем высшей мудрости человечества. Он коренным образом отличается от людей, обладающих лишь книжными знаниями. Маркс в ходе практической борьбы занимался тщательным исследованием и изучением, обобщая всевозможные явления, и полученные выводы проверял опять-таки в ходе практической борьбы. Вот такая работа и называется теоретической работой. Нам нужно, чтобы в нашей партии побольше товарищей училось так работать. В нашей партии сейчас имеется масса товарищей, которые способны научиться вести подобную теоретическую, исследовательскую работу. В большинстве своём это люди способные, одарённые, и нам следует их ценить. Но они должны держаться верного направления и не повторять ошибок, совершенных в прошлом. Они должны отрешиться от догматизма, не застывать на готовых книжных формулах.
Подлинная теория на свете только одна — это такая теория, которая выведена из объективной действительности и подтверждена объективной действительностью; ничто другое не может претендовать на то, чтобы называться теорией в нашем понимании этого слова. И.В. Сталин говорил, что теория, оторванная от практики, становится беспредметной3. Беспредметная же теория ни на что не годна, неправильна, её нужно отбросить. Любителей проповедовать такую беспредметную теорию нужно как следует пристыдить. Марксизм-ленинизм является самой правильной, самой научной, самой революционной истиной, которая порождена объективной действительностью и ею же подтверждена. Однако многие из тех, кто изучает марксизм-ленинизм, рассматривают его как мёртвую догму. Этим они препятствуют развитию теории, наносят вред и себе и товарищам.
С другой стороны, если наши товарищи, занятые практической работой, будут чрезмерно полагаться во всём на свой опыт, это тоже к добру не приведет. Правда, у таких людей часто имеется большой опыт, и это очень ценно. Однако если они будут довольствоваться одним лишь опытом, то это тоже будет очень опасно. Такие товарищи должны понять, что их знания являются преимущественно результатом чувственного познания или восприятия, знаниями частичными, что им нехватает рациональных знаний, знаний обобщенных, другими словами, им нехватает теории, а следовательно, их знания тоже относительно неполны. А вести как следует революционную деятельность, не обладая относительно полными знаниями, невозможно.
Таким образом, существует два рода неполных знаний: знания, приобретаемые в готовом виде из книг, и знания, являющиеся преимущественно результатом чувственного восприятия, знания частичные. И те и другие страдают односторонностью. Только соединение их может дать хорошие, относительно полные знания.
Однако для того чтобы наши кадры из рабочих и крестьян могли изучать теорию, им прежде всего надо приобщиться к культуре. Не достигнув определённого культурного уровня, они не сумеют усвоить теорию марксизма-ленинизма, а приобретя определенный культурный уровень, они всегда будут в состоянии изучать марксизм-ленинизм. В юности мне не довелось учиться в школе марксизма-ленинизма, я заучивал изречения: «учитель сказал: учиться и постоянно упражняться в выученном — не отрадно ли это?» и т.д.4 Хотя такое обучение по содержанию и было устарелым, однако и оно принесло мне пользу, так как именно на этом я научился грамоте. Насколько же больше дает учение теперь, когда учатся не по Конфуцию, а изучают новые дисциплины: родной язык, историю, географию, естествознание. Эти общеобразовательные дисциплины дают такие знания, которые пригодятся повсюду. Центральный Комитет нашей партии сейчас настойчиво требует от ваших кадров из рабочих и крестьян, чтобы они приобщались к культуре, так как, приобщившись к культуре, человек может изучать любую науку: политику, военное дело, экономику и т.д. В противном же случае эти кадры, несмотря на свой богатый опыт, не смогут изучать теорию.
Отсюда следует, что, борясь против субъективизма, мы должны направлять развитие людей обеих упомянутых категорий так, чтобы они осваивали то, чего им нехватает, чтобы между людьми этих категорий стиралась грань. Людям, обладающим книжными познаниями, нужно развиваться в практическом отношении, и только тогда они будут в состоянии не застывать на знаниях, почерпнутых из книг, и смогут избежать ошибок догматического порядка. Людям же, имеющим опыт практической работы, нужно заняться теоретической учёбой и по-настоящему работать над книгами, и только тогда они смогут систематизировать свой опыт, подытожить и теоретически обобщить его, не будут ошибочно принимать свой ограниченный опыт за всеобщую истину и смогут избежать ошибок эмпирического порядка. Как догматизм, так и эмпиризм являются выражением субъективизма, хотя и берут начало из совершенно противоположных истоков.
Итак, в нашей партии имеются две разновидности субъективизма: догматизм и эмпиризм. Как носители догматизма, так и носители эмпиризма видят лишь отдельные стороны явлений и не видят явлений в целом. Если не обращать на это внимания, не осознать, что такая однобокость порочна, и не исправлять её всеми силами, легко скатиться на путь ошибок.
Однако из этих двух разновидностей субъективизма бо́льшую опасность для нашей партии в настоящее время всё же представляет догматизм. Дело в том, что догматикам, маскирующимся под марксистов, легче запугать кадры из рабочих и крестьян, сделать их своими пленниками, поставить их себе на службу, поскольку кадрам из рабочих и крестьян трудно распознать их. Догматики могут запугивать и наивную, неискушённую молодёжь, которая также может оказаться у них в плену. Если мы преодолеем догматизм, это приведёт к тому, что наши кадры, обладающие книжными знаниями, проникнутся желанием слиться с кадрами, обладающими опытом практической работы, заняться изучением реальной действительности, и тогда у нас появится много прекрасных работников, сочетающих знание теории с опытом практической работы, появятся и подлинные теоретики. Если мы преодолеем догматизм, мы сумеем дать товарищам, обладающим опытом практической работы, хороших учителей, в результате чего их знания, приобретенные на опыте, повысятся до уровня теории и они не будут совершать ошибок эмпирического порядка.
Наряду с путаницей по вопросу о том, что такое теоретик и что такое интеллигент, в головах у многих товарищей существует ещё и путаница по вопросу о связи теории с практикой — связи, о необходимости которой у нас говорят ежедневно. Они постоянно ратуют за «связь», но на деле стоят за разрыв, так как для осуществления связи они ничего не делают. Как же связывать марксистско-ленинскую теорию с практикой китайской революции? Это можно пояснить общеизвестным выражением: «пускать стрелу, имея перед собой цель». Когда ты пускаешь стрелу, нужно иметь перед собой цель. Взаимосвязь между марксизмом-ленинизмом и китайской революцией подобна взаимосвязи между стрелой и целью. А вот некоторые товарищи «пускают стрелу, не имея цели», стреляют куда попало. Такие люди легко могут повредить делу революции. Есть и такие товарищи, которые только держат стрелу, вертят её в руках и неустанно восторгаются ею, приговаривая: «Вот это стрела! Прекрасная стрела!», но никак не хотят пустить её в ход. Такие люди являются просто-напросто любителями музейных редкостей, и, по существу, им нет дела до революции. Стрелу марксизма-ленинизма мы должны пускать, имея перед собой такую цель, как китайская революция. Если мы не уясним себе этого, то теоретический уровень нашей партии никогда не повысится, а китайская революция никогда не сможет одержать победу.
Нашим товарищам нужно понять, что мы учимся марксизму-ленинизму не для того, чтобы щеголять ученостью, и не потому, что в нем содержится какой-то волшебный секрет, а потому, что марксизм-ленинизм — наука о том, как привести дело пролетарской революции к победе. До сих пор у нас ещё немало таких людей, которые рассматривают отдельные формулировки, взятые из марксистско-ленинской литературы, как готовую чудодейственную панацею, полагая, что достаточно её приобрести, чтобы без всякого труда излечивать все болезни. Это — невежество людей незрелых. Среди таких людей мы должны вести просветительную работу. Всякий, кто рассматривает марксизм-ленинизм как религиозную догму, является именно таким невежественным человеком. Такому нужно прямо сказать — твоя догма ни на что не годится. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин неоднократно повторяли, что их учение не догма, а руководство к действию. Догматики же как нарочно забывают это важнейшее положение. Китайские коммунисты лишь в том случае смогут считать, что они осуществляют соединение теории с практикой, если они сумеют, исходя из марксистско-ленинских позиций и применяя марксистско-ленинский подход и метод, умело пользуясь учением Ленина — Сталина о китайской революции, сделать шаг вперёд и на основе серьёзного изучения истории и революционной действительности Китая создать во всех областях теоретические труды, отвечающие потребностям Китая. Можно хоть сто лет на словах проповедовать соединение теории с практикой, но если не связывать теорию с практикой на деле, то от такой проповеди никакой пользы не будет. Ведя борьбу против субъективного, однобокого подхода, мы должны разбить догматизм с его субъективностью и однобокостью.
По вопросу о борьбе против субъективизма, за правильный стиль учебы во всей партии я сегодня ограничусь сказанным выше.
Теперь я перехожу к вопросу о сектантстве.
Благодаря закалке, которую наша партия получила за двадцать лет своего существования, она добилась того, что сектантство в ней уже не занимает господствующего положения. Однако остатки сектантства ещё существуют, проявляясь как в отношениях между членами партии, так и в отношениях с не-коммунистами. Проявление сектантских тенденций по отношению к членам партии отталкивает своих же товарищей по партии и мешает её единству и сплоченности. Проявление сектантских тенденций по отношению к не-коммунистам отталкивает внепартийную общественность и мешает делу сплочения всего нашего народа вокруг партии. Только искоренение обоих этих зол позволит нашей партии успешно и без помех выполнить великое дело сплочения всей нашей партии и сплочения всего нашего народа.
В чём проявляется сектантство среди членов партии? Основные разновидности его сводятся к следующему:
Прежде всего это самостийничанье. Некоторые товарищи видят только частные интересы и не видят общих интересов, при любом случае неуместно выпячивают на первый план тот участок работы, которым они ведают, и всегда стремятся подчинить общие интересы интересам своего участка работы. Они не понимают системы демократического централизма в нашей партии и не желают знать, что партии нужна не только демократия, но в ещё большей степени нужен централизм. Они забыли, что при демократическом централизме меньшинство должно подчиняться большинству, нижестоящая инстанция — вышестоящей, частное — целому, а все партийные организации — Центральному Комитету. Чжан Готао самостийничал, противопоставляя себя Центральному Комитету, и докатился до измены партии, до службы в тайной полиции. Хотя в настоящее время речь идёт не о таких крайних проявлениях сектантства, однако нам необходимо предотвращать возможность проявлений сектантства и полностью искоренять всё то, что нарушает единство партии. Нужно добиваться, чтобы люди считались с интересами целого. Деятельность каждого члена партии, работа на каждом участке, каждое выступление и каждое действие должны быть подчинены общим интересам всей партии. Ни в коем случае нельзя допускать нарушения этого принципа.
Самостийничанье обычно неотделимо от склонности людей к выпячиванию своего «я» на первый план. Такие люди обычно неправильно подходят к вопросу об отношении между отдельными членами партии и партией в целом. На словах они тоже уважают партию, однако в действительности ставят свою личность на первый план, а партию — на второй. Товарищ Лю Шаоци однажды сказал, что у некоторых людей руки особенно длинны, они хорошо умеют позаботиться о себе, что же касается интересов других людей и всей партии, то они не очень-то с ними считаются. Они рассуждают так: «моё — моё, а твоё — тоже моё». (Общий смех.) Ради чего лезут из кожи вон эти люди? Они добиваются славы, положения, дешевой популярности. Получая в свое ведение какой-нибудь участок работы, они немедленно начинают самостийничать. С этой целью они приближают к себе одних, оттесняют других и, плетя интриги среди членов партии, переносят в коммунистическую партию подлые нравы буржуазных партий. Этих людей губит их бесчестность. Если ты хочешь сделать на этом свете что-нибудь полезное, то ты должен относиться к делу честно. Кого же можно назвать честным? Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин — вот честные люди. Честными людьми являются деятели науки. А вот Троцкий, Бухарин, Чэнь Дусю, Чжан Готао — люди крайне бесчестные. Люди, которые самостийничают во имя своих личных и частных интересов, — это тоже люди бесчестные. Все те, кто живет хитростью, кто в своей работе отвергает научный подход, считает себя ловким, большим умником, на деле являются глупцами из глупцов и ни к чему хорошему они не придут. Слушателям нашей Партийной школы необходимо обратить на это внимание. Мы должны во что бы то ни стало построить централизованную, единую партию и навсегда покончить со всякой беспринципной фракционной борьбой. Если мы хотим, чтобы вся наша партия могла идти в ногу и бороться за единую общую цель, нам непременно нужно вести борьбу против индивидуализма и сектантства. Кадры, прибывшие извне, и местные кадры должны сплотиться между собой и бороться против сектантства.
В связи с тем, что многие опорные базы сопротивления японским захватчикам были созданы только после прихода
То же самое следует сказать и о взаимоотношениях между армейскими работниками и работниками местных организаций. Те и другие должны сплотиться и вести борьбу против сектантских тенденций. Армейские работники должны помогать местным работникам, а местные работники, в свою очередь, должны помогать армейским работникам. В случае каких-либо недоразумений следует идти навстречу друг другу, причем каждая из сторон должна относиться к себе с должной самокритичностью. Вообще говоря, в районах, где у руководства фактически стоят армейские работники, в тех случаях, когда отношения с местными работниками оказываются неналаженными, главная ответственность за такое положение ложится на армейских работников. Необходимо, чтобы армейские работники в первую очередь поняли свою ответственность и вели себя тактично в отношениях с местными работниками; только в этом случае на территории опорных баз могут быть созданы условия для успешной военной и созидательной деятельности.
То же самое нужно сказать и о взаимоотношениях между отдельными воинскими частями, между отдельными районами и отдельными организациями. Нужно бороться против местнических тенденций, выражающихся в стремлении считаться только со своими желаниями и не учитывать интересов других. Относиться безразлично к трудностям других, отказывать им в просьбе помочь кадрами или же выделять для них плохих работников, жертвовать интересами соседа, игнорировать интересы другой части, другого района, других людей — это и есть местничество. Это означает полную потерю коммунистического облика. Для человека, зараженного местничеством, характерно нежелание считаться с интересами целого, наплевательское отношение к другим частям, другим районам, другим людям — таковы характерные черты местничества. Среди таких людей нужно вести усиленную воспитательную работу; нужно, чтобы они поняли, что это сектантская тенденция, которая, если позволить ей развиться, становится очень опасной.
Есть ещё один вопрос, а именно, вопрос о взаимоотношениях между старыми и новыми, молодыми кадрами. За время войны против японских захватчиков наша партия сильно выросла, появились многочисленные новые кадры, и это очень отрадно. Товарищ Сталин в своём докладе на XVIII съезде
Взаимоотношения между частью и целым, между членом партии и партией, между кадрами, прибывшими извне, и местными кадрами, между армейскими работниками и местными работниками, между отдельными воинскими частями, между отдельными районами, между отдельными организациями, взаимоотношения между старыми и новыми кадрами, — всё то, о чем я говорил выше, — всё это взаимоотношения внутри партии. Налаживать эти отношения нужно в духе высокой коммунистической принципиальности, предотвращая возникновение сектантских тенденций, и тогда ряды наши будут стройными, шаг — чётким, и это будет способствовать успеху нашей борьбы. Это крайне важный вопрос, и чтобы выправить стиль в работе партии, нам необходимо его до конца разрешить. Сектантство представляет собой одно из проявлений субъективизма в организационных вопросах; если мы действительно хотим покончить с субъективизмом, хотим воспитывать партию в духе марксистско-ленинской добросовестности, то мы должны очистить нашу партию от пережитков сектантства, должны исходить из того принципа, что интересы партии выше личных и частных интересов.
Этим мы обеспечим полное единство и сплоченность нашей партии.
Пережитки сектантства должны быть ликвидированы не только во взаимоотношениях внутри партии, они должны быть ликвидированы также и во взаимоотношениях с не-коммунистами — и вот почему. Сплотив лишь членов партии, ещё нельзя победить врага. Его можно победить, только сплотив весь наш народ. Коммунистическая партия Китая за двадцать лет проделала огромную, трудную работу по сплочению всего нашего народа, а за время войны против японских захватчиков в этом деле были достигнуты особенно значительные успехи. Но это отнюдь не значит, что все наши товарищи усвоили правильный стиль в отношениях с народными массами и что все уже избавились от сектантских тенденций. Нет, часть наших товарищей, несомненно, ещё проявляет сектантские тенденции, причём у некоторых эти тенденции проявляются в очень серьёзной форме. Многие наши товарищи не прочь покичиться перед не-коммунистами, относятся к ним свысока, пренебрежительно, не желают их уважать, не желают видеть их положительные качества. В этом и проявляются сектантские тенденции. Такие товарищи, прочитав несколько марксистских книг, не стали от того скромнее, а зазнались ещё больше. Они всегда говорят о других, что те ничего не знают, но не хотят понять, что сами-то они всего лишь полузнайки. Наши товарищи должны понять одну истину: в численном отношении коммунистов всегда будет меньше, чем не-коммунистов. Предположим, что на каждые сто человек населения у нас будет один коммунист, тогда на 450 миллионов населения Китая придётся
Прежде всего нужно, чтобы наши кадры по-настоящему поняли серьёзность этого вопроса, поняли, что если коммунисты не сомкнутся с непартийными кадрами, с работниками — не-коммунистами, то врага безусловно не удастся разгромить и цели революции безусловно не будут достигнуты.
Всякие сектантские настроения представляют собой проявление субъективизма и несовместимы с действительными интересами революции, а поэтому борьбу против сектантства и против субъективизма нужно вести одновременно.
На вопросе о шаблонных схемах я сегодня не имею возможности остановиться, мы обсудим его на другом собрании. Шаблонные схемы — это вместилище всяческого хлама и грязи, это форма проявления субъективизма и сектантства. Шаблоны приносят вред людям, мешают делу революции. Их необходимо уничтожить.
Если мы хотим бороться против субъективизма, нам нужно пропагандировать материализм, пропагандировать диалектику. Однако в нашей партии есть ещё ряд товарищей, не уделяющих должного внимания пропаганде материализма и диалектики. Есть даже и такие товарищи, которые смотрят сквозь пальцы на ведущуюся пропаганду субъективизма. Эти товарищи считают себя приверженцами марксизма и тем не менее не стараются пропагандировать материализм. Сталкиваясь с пропагандой субъективизма в устной или письменной форме, они не считают нужным задуматься над этим и никак на неё не реагируют. Такое поведение недостойно коммуниста. Оно ведёт к тому, что многие наши товарищи оказываются отравленными ядом субъективизма, который парализует их. Поэтому мы должны развернуть в нашей партии просветительную кампанию, чтобы помочь нашим товарищам освободиться от дурмана субъективизма и догматизма и призвать их к бойкоту субъективизма, сектантства и шаблонных схем. Все эти явления подобны японским товарам: ведь только враг заинтересован в том, чтобы мы сохраняли у себя эту дрянь, дабы и впредь держать нас в одурманенном состоянии. Поэтому мы должны бойкотировать их так же, как бойкотируем японские товары6. Мы должны бойкотировать субъективизм, сектантство, шаблонные схемы, чтобы затруднить продажу этих товаров на нашем рынке, не давать им возможности, пользуясь низким теоретическим уровнем членов партии, находить себе сбыт. С этой целью необходимо развить у наших товарищей тонкий нюх, необходимо, чтобы они научились чутьем распознавать характер любого явления, а затем уже решали, встречать ли его благожелательно или бойкотировать. С каким бы явлением ни столкнулся коммунист, он должен поставить перед собой вопрос «почему?», должен всесторонне продумать его самостоятельно, должен подумать, отвечает ли оно требованиям действительности, разумно ли оно; ни в коем случае нельзя слепо следовать за другими, проповедовать рабское преклонение перед чужим мнением.
Наконец, в борьбе против субъективизма, сектантства и шаблонных схем нам нельзя упускать из виду две заповеди: во-первых, «взыскивать за прошлое в назидание на будущее» и, во-вторых, «лечить, чтобы спасти больного». Обязательно вскрывать все допущенные ранее ошибки, невзирая на лица, научно анализировать и подвергать критике всё отрицательное, что было в прошлом, с тем чтобы впредь действовать более осмотрительно, работать лучше — вот в чём заключается смысл установки «взыскивать за прошлое в назидание на будущее». Однако, вскрывая ошибки и осуждая недостатки, мы преследуем ту же цель, какую преследует врач при лечении больного, — цель, заключающуюся в том, чтобы спасти ему жизнь, а не залечить его до смерти. Человек заболел аппендицитом, врач удалил аппендикс и этим спас ему жизнь. Мы будем приветствовать всякого, кто, допустив ошибку, не уклоняется от лечения и не упорствует в своей ошибке настолько, чтобы оказаться в конце концов в неизлечимом состоянии. Если только он честно и искренно проявит желание лечиться, исправиться, мы будем рады ему и вылечим его, чтобы он стал хорошим членом партии. Мы не сумеем успешно выполнить эту задачу, если, поддавшись минутному порыву, будем бить без пощады. При лечении идеологических и политических болезней нельзя рубить сплеча: единственно правильным и эффективным методом лечения будет «лечить, чтобы спасти больного».
Сегодня — в день открытия нашей Партийной школы — я позволил себе надолго задержать ваше внимание; надеюсь, что вы, товарищи, серьёзно подумаете обо всём сказанном. (Бурные аплодисменты.)
1 См. примечание 37 к работе «Стратегические вопросы революционной войны в Китае» в 1-м томе настоящего издания. Написанное по шаблонной схеме «восьмичленное сочинение» было бессодержательным словесным хитросплетением, в котором ценилась только форма. Каждый раздел сочинения должен был соответствовать твёрдо установленному трафарету, вплоть до того, что он был ограничен определённым количеством иероглифов. Люди занимались лишь тем, что, исходя из смысла иероглифов, входящих в название заданной темы, писали сочинение по готовому шаблону. В данном случае под шаблонными схемами понимаются писания ряда лиц из лагеря революции. Авторы этих писаний не анализировали явлений жизни, а лишь жонглировали революционными терминами и понятиями. Их писания представляли собой такие же разглагольствования и сплошное беспредметное пустословие, как и сочинения, построенные по восьмичленному шаблону.
2 Имеется в виду принятое в декабре 1939 года решение Центрального Комитета Коммунистической партии Китая о привлечении интеллигенции. См. работу «Широко привлекать интеллигенцию» в 3-м томе настоящего издания.
3 См. И.В. Сталин, «Об основах ленинизма», раздел III, «Теория» (Соч., т. 6, стр. 88. — Прим. ред.).
4 Первая фраза книги «Луньюй» — записей изречений Конфуция и его ближайших учеников.
5 См. И.В. Сталин, «Отчётный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК
6 Бойкот японских товаров являлся в первой половине XX века одним из средств, к которым китайский народ часто прибегал в борьбе против агрессии японского империализма. Китайский народ осуществлял такой бойкот японских товаров, например, в период патриотического движения 4 мая 1919 года, после событий 18 сентября 1931 года и в период войны против японских захватчиков.
Мао Цзэ-дун. Избранные произведения. Том 4. — М., Издательство иностранной литературы, 1953. — сс.