Первоначально размещено здесь.
Постышев (председательствующий). Заседание съезда считаю открытым. Слово для доклада по организационным вопросам имеет Л.М. Каганович. (Бурные, долго не смолкающие овации. Все встают. Крики «ура». По залу прокатываются приветственные возгласы в честь товарища Кагановича. При появлении товарища Кагановича на трибуне делегаты съезда снова приветствуют его бурной и продолжительной овацией.)
Каганович. Товарищи, организационные вопросы обсуждаются нашим съездом последним вопросом порядка дня. Закономерность этого вполне очевидна, ибо разработка организационных вопросов есть оттачивание инструмента для успешного осуществления политических и экономических задач, поставленных партией на XVII съезде. Понять до конца сущность организационных задач можно, только поняв и ощутив всё величие и смысл пройденного нами пути, пути социалистических побед, всё величие поставленных перед нами задач, столь ярко освещённых могучим прожектором отчётного доклада товарища Сталина. (Продолжительные аплодисменты.)
Каждый съезд нашей партии, ведущей партии мирового пролетариата, есть крупная историческая веха в развитии не только пролетарской революции в нашей стране, но и международного рабочего движения.
Наш XVII съезд, великий съезд великой ленинской партии, отображает целую историческую эпоху, короткую по срокам, но невиданно богатую по содержанию, эпоху, превратившую Советский Союз в могучее государство, занявшее передовые позиции в политическом, технико-экономическом, военном и культурном отношении.
Всемирно-историческое значение доклада товарища Сталина на XVII съезде состоит именно в том, что это был отчёт о руководстве величайшим переворотом, какой только знала история человечества, переворотом, сломавшим старый экономический уклад и создавшим новый, колхозный строй на базе социалистической индустриализации нашей страны.
Это был отчёт о руководстве движением миллионов лучших, передовых представителей человечества в их борьбе за полное и окончательное освобождение от старого мира и за победу нового социалистического общества.
Именно поэтому наши грандиозные победы, наши успехи конкретно осязают и чувствуют не только миллионные массы Советского Союза, но и пролетарии и угнетённые всего мира.
В невиданно короткие сроки на базе социалистической индустриализации страны, технического перевооружения сельского хозяйства, разгрома кулачества и агентуры классового врага в нашей партии — троцкизма, правых, «левых» и всех и всяческих оппортунистов — мы решили труднейшую задачу пролетарской революции.
Товарищ Сталин в своём докладе показал, как мы превратили страну распылённого, мелкого и мельчайшего крестьянского хозяйства в страну, где колхозный строй — строй крупнейшего социалистического земледелия — окончательно победил, где социалистическая форма хозяйствования является основным укладом нашей жизни.
В самом деле, чем мы были и чем стали за несколько лет, отделяющих нас от XVI съезда?
Мы были одной из самых отсталых в промышленном отношении стран, одной из самых аграрных стран в Европе. Мы стали одной из самых индустриальных стран в мире.
Мы были страной мелкого, распылённого и отсталого земледелия. Мы стали страной организованного, самого крупного в мире механизированного земледелия.
Мы были страной сохи. Мы стали страной трактора и комбайна.
Мы были страной патриархальщины, средневековья и безграмотности. Мы стали, вернее становимся, одной из самых передовых стран в отношении грамотности и культурности.
Мы сильно отставали от передовых капиталистических стран в военном отношении и всегда находились под угрозой ущемления наших интересов даже небольшими странами. Теперь мы стали, как это было особенно наглядно выявлено на съезде, первоклассной, могущественной, вооружённой силой и одним из решающих факторов в борьбе за мир во всём мире. (Аплодисменты.)
Мы достигли всего этого, товарищи, в ожесточённейшей борьбе с многочисленными классовыми врагами, в борьбе с последним серьёзным капиталистическим классом — кулачеством. Его поддерживал мировой капитализм путём организации вредительства и контрреволюционных групп, его поддерживали разбитые нами правые, троцкисты и «левые» оппортунисты в наших собственных рядах. Мы разгромили кулачество, разгромили вредительские, контрреволюционные группы и оппортунистов.
Кулак имел крупнейшие корни в экономике, эти корни наша партия вырвала с боем. Это был один из самых серьёзных, если не самый серьёзный бой с капитализмом. Серьёзность и трудность этого боя гениально предвидел Ленин. На XI съезде нашей партии он говорил:
«Много у нас было всяких ходов и выходов из наших политических и экономических трудностей. Мы можем с гордостью похвастаться, что мы до сих пор умели использовать все эти ходы и выходы в разных сочетаниях, применительно к разным обстоятельствам, но теперь у нас больше никаких выходов нет. Позвольте это вам сказать без всякого преувеличения, так что в этом смысле, действительно, «последний и решительный бой», не с международным капитализмом, — там ещё много будет «последних и решительных боёв», — нет, а вот с русским капитализмом, с тем, который растёт из мелкого крестьянского хозяйства, с тем, который им поддерживается. Вот тут предстоит в ближайшем будущем бой, срок которого нельзя точно определить. Тут предстоит «последний и решительный бой», тут больше никаких, ни политических, ни всяких других обходов быть не может…» (т. XXVII, стр. 235).
Этот последний и решительный бой с русским капитализмом есть главное и основное звено пройденного нами великого пути, В эти годы мы провели последний и решительный бой с русским капитализмом, бой, который предсказывал Ленин. И этот бой гениально и победоносно проведён великой армией коммунизма — нашей партией под руководством своего вождя товарища Сталина. (Бурные аплодисменты.) Итог этого боя — прочный фундамент социалистической экономики в нашей стране, укрепление позиций международной пролетарской революции.
На всех этапах этого боя, при всех трудностях, которые стояли у нас на пути, — идёт ли речь о борьбе за ленинское учение о построении социалистического общества в отдельно взятой стране, идёт ли речь о конкретных политических лозунгах, идёт ли речь о построении и освоении таких гигантов металлургии, как Магнитогорский и Кузнецкий, об организации совхозов, МТС, колхозов, орсов, столовых общественного питания и т.д., наш ленинский ЦК, и прежде всего товарищ Сталин, вооружал и организовывал массы для победоносных боёв.
В этой борьбе и работе Центральный комитет всё время подчёркивал решающее значение субъективного фактора, решающее значение организованности, мобилизованности и подготовленности живых людей, творящих дело социализма.
Наша партия, её Центральный комитет и товарищ Сталин — это единая, неразрывная сила партийного руководства — сумели поднять борьбу за социализм до уровня действительно грандиозных масштабов.
Это именно и показал товарищ Сталин, представивший съезду отчёт, ярко освещающий путь и условия победы социализма, давший анализ пройденного и одновременно наметивший боевую, конкретную программу действий для идущей вперёд армии социализма.
Доклад товарища Сталина гениально сочетает вопросы глубочайшей теории, политики и организационной практики. Это единство воли и действий, единство политики и практики, характеризующее деятельность нашего ленинского ЦК, лежит в основе всей политической и организационной работы, которую партия провела, проводит и намечает провести под руководством товарища Сталина. (Бурные аплодисменты.)
Переходя к организационным вопросам, следует сказать, что в основе предлагаемых съезду тезисов лежат те задачи, которые были поставлены товарищем Сталиным ещё в 1929 г. на апрельском пленуме ЦК
Если выполнение плана первой пятилетки подготовило все материальные предпосылки для успешного осуществления плана второй пятилетки, о котором здесь докладывали товарищи Молотов и Куйбышев.
Та организационная работа, проведённая в первой пятилетке, позволяет нам теперь продолжить, применительно к задачам второй пятилетки, дальнейшую перестройку и улучшение всех рычагов пролетарской диктатуры.
Вся огромная организационная работа, вся углубленная перестройка, которую партия провела за эти годы, была целиком подчинена решению узловых задач социалистического наступления по всему фронту.
Наш Центральный комитет в своём руководстве никогда не ограничивался только лозунгами или общеполитическими директивами. Товарищ Сталин, выдвигая очередные лозунги нашей генеральной линии, всегда тут же обеспечивал выполнение этих лозунгов практическим планом организационных действий, конкретными указаниями о путях и способах выполнения тех или иных задач.
Товарищ Сталин в своём докладе на XVII съезде подчеркнул, что «победа никогда не приходит сама, — её обычно притаскивают». Говоря об организационной работе партии, он в 14 сжатых пунктах дал, по сути дела, исчерпывающий отчёт об организационной работе партии, о путях, которые организуют и обеспечивают победу.
Организационная работа партии приняла за эти годы поистине небывалый размах. Тысячи вновь построенных предприятий, МТС, колхозов и совхозов являются материальным выражением политической линии и организационного руководства партии.
Лозунг большевистских темпов индустриализации страны, лозунг социалистического переустройства сельского хозяйства, лозунг овладения техникой партия осуществляла, прежде всего, путём мобилизации масс, перестройки всех приводных ремней, в первую очередь профсоюзов, разгромив оппортунистические, тред-юнионистские элементы профсоюзов, повернув профсоюзы лицом к ударничеству и соревнованию, к новым социалистическим методам труда.
Партия перестроила свои собственные ряды на производстве и в колхозах, упорно добиваясь авангардной, организаторской роли каждого коммуниста в цеху, в бригаде.
Задача социалистического переустройства сельского хозяйства была обеспечена мобилизацией масс на ликвидацию кулачества, на преодоление сопротивления его остатков, подбором для деревни многих и многих тысяч проверенных, закалённых большевиков и улучшением работы всех наших партийных, советских и хозяйственных организаций.
Товарищ Сталин говорил о тысячах новых предприятий, построенных за годы пятилетки. Это означает, товарищи, что ежедневно в среднем у нас заканчивалось и пускалось несколько предприятий. Для построения всех этих тысяч новых предприятий мало было включить их в план, мало было отпустить средства, необходимо было организовать самую стройку, т.е. организовать строительный аппарат, подобрать людей, а после постройки предприятий назначить новых людей, организовать аппарат управления, пустить предприятия и освоить их.
За
Открыто 35 тыс. начальных и средних школ, 2 тыс. школ фабрично-заводского ученичества, 1 тыс. рабфаков, 2½ тыс. техникумов, около полутысячи вузов, свыше 400 научно-исследовательских институтов, 23 тыс. учреждений клубного типа, почти 20 тыс. новых киноустановок. Печать выросла с 1189 газет в 1928 г. и 3061 в 1930 г. до 10 535 печатных газет в 1933 г., не считая нескольких сотен тысяч стенных газет.
Вся эта стройка велась не на одном месте, а по всему необъятному пространству великого Советского Союза. Многие города, предприятия и колхозы создавались не в культурных районах, где имеются кадры, навыки, определённый опыт работы, а в совершенно ненаселённых местах, на голой земле, на пустырях. Если вспомнить, что во всех отдалённых уголках СССР — от Хибин до Кара-Кума, от Игарки до Риона, от Беломорско-балтийского канала до Турксиба, от Днепрогэса до Амура — велась напряжённая строительная работа, в результате которой за несколько лет буквально преобразилось лицо нашей страны; если понять, что построение всего этого требовало практически — организационно обеспечить гигантскую работу людьми, руководством, — тогда будет совершенно ясен небывалый размах организационной работы нашей партии и её ленинского ЦК. (Бурные аплодисменты.)
Разрешите мне не останавливаться подробно на всех этапах организационной работы за эти годы. Это заняло бы слишком много времени, да и работа эта у всех на виду. Каждая стройка, каждый новый завод, каждая МТС, каждый колхоз — говорят сами за себя! Разрешите в порядке отчётном остановиться на узловом вопросе организационной работы — на проблеме кадров, на воспитании, подготовке, подборе и распределении людей.
Вы знаете, что вопрос о кадрах оказался одним из самых трудных вопросов социалистического строительства. Значительная часть старых кадров специалистов оказалась не приспособленной, даже при всём своём желании, к новым задачам, к новым темпам. Можно себе представить: если в рядах большевистской партии, в рядах старых большевиков, даже в рядах Центрального комитета оказались люди, не выдержавшие большевистских темпов, люди, которые отстали, выхолостились и у которых не оказалось пороха для нового великого дела, — то что было со многими старыми беспартийными специалистами, вышедшими зачастую из чужого лагеря? Партия работала над вовлечением лучших из старых специалистов в социалистическое строительство, и в отношении лучших эта задача была выполнена. Мы имеем многих героев из старых специалистов, но часть сознательно вредила, часть же оказалась неспособной для новых методов и быстрых темпов работы.
Задачи создания своего, родного пролетариату командного состава социалистического производства была и остаётся крупнейшей исторической задачей социализма. Во всей своей остроте эта задача была поставлена товарищем Сталиным ещё в 1928 г., в связи с известным шахтинским процессом вредителей.
Шахтинский процесс показал, что значительная часть старых технических кадров ненадёжна и в трудную минуту изменяет пролетариату. С другой стороны, шахтинский процесс, как все последующие процессы, вскрыл, что многие из наших коммунистов — руководящих работников, не зная техники и не пытаясь овладеть ею, слепо доверялись этим специалистам, работали как «комиссары» худшего типа: штамповали бумаги, не входили в суть дела и тем самым облегчали работу вредителей.
Многие в 1928 г. не поняли великого значения проблемы кадров. В спорах, которые были здесь, в этом зале, на пленуме Центрального комитета по частному организационному вопросу — о реорганизации вузов и втузов и передаче их производственным наркоматам некоторые выступали оппортунистически. Так как они или не понимали, или не хотели большевистского размаха социалистического строительства, то они сопротивлялись решению проблемы подготовки кадров. Я говорю о выступлениях на том пленуме товарища Рыкова и др. Но были тогда и такие товарищи, которые стояли за размах социалистического строительства, но не поняли тогда, что в этом организационном вопросе заключено важнейшее условие успеха социалистического наступления.
Все вы помните, какие решения принял Центральный комитет в июле 1928 г., какие решения принял ЦК в ноябре 1929 г. в порядке проверки исполнения решений 1928 г.
Центральный комитет на протяжении всего отчётного периода упорно и настойчиво возвращался к вопросу о кадрах, уточняя, улучшая работу по их воспитанию и выращиванию. Центральный комитет занимался этим вопросом не только с точки зрения общих установок, но и с точки зрения улучшения качества учёбы, производственной практики, строительства новых втузов, техникумов, подбора студентов, их посылки на производство по окончании учёбы и т.п.
Позвольте, товарищи, привести таблицу, чего мы добились в подготовке нашей советской производственно-технической интеллигенции:
| 1928 г. | 1933 г. | |
|---|---|---|
| Количество вузов и втузов в СССР по всем отраслям | 129 | 600 |
| Количество учащихся в них (в тысячах) | 160 | 491 |
Удвоился процент рабочих в составе учащихся вузов и втузов: 1928 г. — 25%, 1933 г. — 50%. Процент коммунистов в составе учащихся вузов и втузов поднялся с 15 в 1928 г. до 22 в 1933 г., а количество комсомольцев — с 19% в 1928 г. до 30% в 1933 г.
За годы первой пятилетки из вузов и втузов выпущено 170 тыс. специалистов, а за один 1933 г. — 37 тыс. специалистов.
В результате количество специалистов с высшим образованием по всем отраслям увеличилось со 179 тыс. в 1928 г. до 303 тыс. на начало 1933 г.
| 1928 г. | 1933 г. | |
|---|---|---|
| Количество техникумов | 1033 | 3522 |
| Количество учащихся в техникумах (в тысячах) | 188 | 672 |
Процент рабочих в составе учащихся техникумов повысился с 25 в 1928 г. до 41 в 1933 г., а процент комсомольцев — с 36 в 1928 г. до 42 в 1933 г.
За годы первой пятилетки выпущено из техникумов 309 тыс. человек, а за один 1933 г. — 153 тыс.
В результате число специалистов со средним техническим образованием в СССР повысилось с 313 тыс. в 1928 г. до 669 тыс. на начало 1933 г.
Эти цифры говорят об огромных количественных сдвигах. Но ещё более значительны качественные изменения в подготовке наших специалистов, повышении качества учёбы, изменении технической квалификации и политического лица наших хозяйственно-технических кадров.
В 1928 г. большинство высших учебных заведений не было техническими. Неправильно понимался политехнизм, подготовляли универсального специалиста, который знал зачастую что угодно, но меньше всего технику того дела, куда он посылался. Мы круто изменили систему работы втузов, производственную практику и специализировали втузы. Не обошлось, конечно, без некоторых перегибов. Зачастую слишком сужали рамки подготовки специалистов. Но основное направление перестройки было правильным. Я не хочу этим сказать, что у нас уже всё обстоит благополучно. В вузах и втузах всё ещё качество обучения хромает. В частности это относится к подготовке архитектурных кадров, которые приобретают во второй пятилетке особенное значение. Сейчас мы должны больше налечь на качество учёбы, на качество подготовки.
Если вы примете во внимание, что количество выпускаемых специалистов даёт уже определённое нарастание, что в 1934/35 г. мы получим результаты набора, организованного в 1931/32 г., то станет ясным, как мы и количественно и качественно улучшили подготовку кадров.
Исторические лозунги товарища Сталина: «Техника в период реконструкции решает всё», «Большевики должны овладеть техникой», вызвали огромный энтузиазм и тягу к знанию со стороны коммунистов, передовых беспартийных рабочих и колхозников. В результате громадной организационной работы нашей партии Советский Союз превратился в страну массового технического образования. Мы начинаем теперь пожинать обильные плоды этих исторических директив товарища Сталина и входим во вторую пятилетку с окрепшим костяком молодых пролетарских командных кадров, особенно в промышленности.
В крупной промышленности число специалистов с законченным высшим образованием возросло с 13.7 тыс. в 1928 г. до 50.7 тыс. в 1933 г.; с законченным средним образованием — с 10.5 тыс. в 1928 г. до 71.8 тыс. в 1933 г., а всего специалистов вместе с практиками — со 100 тыс. в 1928 г. до 331 тыс. в 1933 г.
Молодые специалисты, окончившие вузы и техникумы в годы первой пятилетки, составляют более половины всех специалистов по станкостроению — 66%, автопромышленности — 70%, нефти — 68%, углю — 58%, автотракторной промышленности — 60% и т.д.
На командных должностях на производстве — среди начальников цехов, их заместителей и начальников смен молодые специалисты составляют: в чёрной металлургии — 65%, автотракторной — 62%, строительной — 62%, электропромышленности и энергетике — 64%.
На автозаводе им. Сталина половина всего командного состава выдвинута из рабочих в годы первой пятилетки.
Мы уже имеем сегодня такие факты, когда целые заводы, целые цеха управляются только молодыми специалистами, когда многие из наших молодых специалистов работают не хуже, а лучше не только старых специалистов, но и некоторых иностранных.
Я мог бы привести пример из нашей поездки с товарищем Орджоникидзе на пуск Сталиногорского химкомбината. Мы видели там одного молодого профессора, окончившего вуз только в 1931 г. Он заслужил звание профессора по-настоящему, не так, как иногда получают звание профессора на-шармака, липово (смех), а заработал это звание по-настоящему. Так вот, этот товарищ Гельперин, когда он работал на Березниковском азотном заводе, разобрал, обновил катализаторы, смонтировал и пустил в эксплуатацию исключительно силами советских специалистов одну из колонн синтеза. Американцы, установившие эту колонну, оказались не в силах пустить её потому, что там были конструктивные недостатки. Товарищ Гельперин, вместе с молодым инженером Моисеевичем изменил конструкцию колонны и сумел её пустить. Сегодня она работает успешно. Из Японии его пригласили в качестве консультанта на постройку нового завода. Но этот молодой советский профессор деликатно ответил, что ему некогда, у нас своего дела хватит. (Смех, аплодисменты.)
Можно было бы привести ряд ярчайших примеров талантливых людей, выросших за годы пятилетки. Я мог бы сказать о товарище Бутенко, члене партии с 1931 г., в недавнем прошлом — слесаре, окончившем втуз в 1928 г. За пять лет этот Бутенко прошел практический стаж — от сменного инженера, помощника начальника, начальника доменной печи, главного инженера завода им. Сталина — до поста технического директора крупнейшего металлургического завода в Донбассе.
Орджоникидзе. Вдобавок, он заменяет сейчас директора завода товарища Манаенкова.
Саркисов. Очень хорошо справляется.
Каганович. И очень хорошо. Вот ещё директор аккумуляторного треста товарищ Адмиральский, родившийся в 1902 г., в недавнем прошлом активный комсомольский работник. Этот директор окончил втуз в 1928 г., вырос на производстве и сейчас с успехом справляется со сложным постом директора аккумуляторного треста.
Можно было бы привести тысячи примеров, когда вчерашние чернорабочие стали бригадирами, мастерами и техниками. Это — результат той борьбы, которую партия развернула за пролетарские кадры.
Особо необходимо остановиться на кадрах для сельского хозяйства. Здесь так же, как в промышленности, расширена подготовка наших технических кадров:
| 1928 г. | 1933 г. | |
|---|---|---|
| Количество сельскохозяйственных вузов и втузов | 30 | 116 |
| Количество сельскохозяйственных техникумов | 204 | 328 |
| Количество учащихся в сельскохозяйственных вузах и втузах (в тысячах) | 29 | 99 |
| Количество учащихся в сельскохозяйственных техникумах (в тысячах) | 30 | 121 |
Выпущено из сельскохозяйственных вузов за годы первой пятилетки 29 тыс., а в 1933 г. — 6 тыс.; из сельскохозяйственных техникумов — за годы первой пятилетки — 67 тыс., а за 1933 г. — 31 тыс.
В результате, если в начале первой пятилетки на производстве в сельском хозяйстве по данным Госплана СССР работало около 18 тыс. специалистов с законченным сельскохозяйственным образованием, то к концу 1933 г. работает на производстве (включая районные земельные органы) около 126 тыс. специалистов с законченным высшим и средним сельскохозяйственным образованием, т.е. рост в 7 раз.
Конечно, у нас ещё далеко не удовлетворена потребность в технических кадрах для сельского хозяйства. Но в сельском хозяйстве с особой остротой в последние годы стал вопрос о руководящих организаторских кадрах.
Если промышленность сама могла быть источником пополнения своих кадров, то в сельском хозяйстве эти возможности до последнего времени были крайне ограничены, если не сказать больше.
Деревне, вставшей под знамя социализма, должен был помочь город, и это наша партия осуществила. Распылённая прежде деревня не могла выдвинуть из своей среды нужное количество нового типа организаторов для крупного социалистического земледелия, каким являются колхозы, МТС и совхозы. Отсюда вытекала задача — дать деревне людей извне, дать ей крепких работников из пролетарского города, которые могли бы создать в деревне крепкую партийную организацию, могли бы выковать большевиков, воспитать кадры и создать резервы, из которых можно было бы впоследствии черпать руководящий состав для нашего социалистического сельского хозяйства.
Вы все помните посылку 25 тыс. рабочих. Это был первый шаг. На первых порах они помогли и сыграли хорошую роль, но это оказалось недостаточной силой для закрепления деревни на новых, колхозных путях.
И вот товарищ Сталин, по-ленински обобщив положение в деревне, выдвинул задачу — создать в деревне новую организацию — политотделы, послать туда из города проверенных, крепких людей, которые могли бы разрешать задачи, стоящие перед партией.
Когда мы начали только организацию политотделов, у некоторых товарищей были сомнения, — как же это сверху посылаются работники в деревню, как это воспримет крестьянство. Сегодня мы слышим мощный голос, идущий от чистого сердца десятков миллионов крестьян, которые буквально воспевают политотдельцев, как большевиков-организаторов, как людей, объединивших колхозную массу на борьбу за большевистские колхозы, за зажиточную культурную жизнь колхозников. (Бурные аплодисменты.)
Когда мы начинали подбирать работников в политотделы, товарищ Сталин специально указывал: смотрите, чтобы здесь не было у вас огульного мобилизаторского подхода; отбирайте персонально; внимательно изучайте каждую кандидатуру в отдельности; подбирайте крупных людей, не считаясь с тем, что учреждения и организации будут жаловаться; тщательно подбирайте, потому что вы посылаете людей на великую перестройку деревни.
Для того чтобы отобрать одного политотдельца, нам приходилось пропускать 5, а иногда и 10 человек. И не потому, что эти люди были плохи, а потому, что в политотделы мы подбирали самых лучших. Бывало, приходили люди, буквально плакали — за что вы меня бракуете в политотдел? Вы вызвали меня, ну, не хотите послать начальником, пошлите заместителем, помощником, инструктором.
Вокруг посылки в политотделы развернулось буквально движение среди коммунистов.
Мы сформировали одну группу из армейских работников. Армия дала нам первую группу начальников политотделов в 300 человек. Это был первый отряд крепких, замечательных людей. (Аплодисменты.)
В деревню послано свыше 18 тыс. политотдельцев, из них 58% из рабочих; 35% с партстажем до 1920 г.; начальников политотделов с партстажем до 1920 г. — 79%; 45% начальников политотделов имеют высшее партийное или высшее общее образование: 46% — среднее образование.
Помимо работников политотдела, каждая область посылала людей на село, в колхозы. По неполным данным, 23 области послали около
Из начальников политотделов не менее половины — это люди из Москвы и Ленинграда. Москва и Ленинград — эти две столицы с честью выполнили свой долг перед страной. (Аплодисменты.)
Особо надо отметить помощь местам укреплением их работниками. Между съездами Центральный комитет распределил 45 тыс. работников (между XV и XVI съездами было распределено только 10 тыс. работников). Увеличение числа распределённых не отразилось на качестве посылаемых. Более 70% распределённых вступили в партию не позже 1920 г.; свыше половины — в прошлом рабочие; 62% посланных имеют законченное высшее или среднее образование.
Получили работников от ЦК: Урал — 2238 работников, Западная Сибирь — 2242, Восточная Сибирь — 1381, Дальний Восток — 1913, Средняя Азия — 1927, Казахстан — 2261. Таким образом, азиатские края и республики получили почти 12 тыс. работников. Обратно у них взято (текучесть, переброска и пр.) 1800 работников.
Много работников направлено в основные сельскохозяйственные районы: Украина получила 5581 работника, Северный Кавказ — 3197, Нижняя Волга — 2140, Средняя Волга — 1625, ЦЧО — 1788. В целом эти районы получили свыше 14 тыс. работников; взято у них 3 тыс. Область, в которую мы посылали немного людей, — это Закавказье. Центральный комитет имеет возможность констатировать, что за последние годы во всех республиках Закавказья выращиваются с большим успехом новые люди. (Аплодисменты.)
Центральный комитет занимался вопросом обеспечения квалифицированными рабочими. В частности под руководством ЦК комсомол и профсоюзы проделали большую работу по мобилизации людей на новостройки Урала. Или вот сейчас организуются новые текстильные комбинаты, и ЦК проводит мобилизацию текстильщиков Московской и Ивановской областей для посылки их в Среднюю Азию и Западную Сибирь. Только за 3 года наш комсомол провёл мобилизацию 66 тыс. рабочих на предприятия Урало-Кузбасса, 36 тыс. — в Донбасс, 7 тыс. — на Сталинградский тракторный, 10 тыс. — на Метрострой, 6 тыс. — в органы связи, 20 тыс. — на лесозаготовки, свыше 3 тыс. — в ДВК и т.д.
Достаточно всего этого, чтобы получить представление о том огромном размахе организационной работы, которая характеризуется не только подготовкой, ростом и распределением кадров, но и созданием новых предприятий, учреждений и т.д.
Разумеется, в отношении подготовки и распределения работников у нас ещё много недостатков. Ещё не исчезла практика огульного мобилизаторского подхода к подбору работников; персонального подбора и учета персональных способностей работников ещё недостаточно.
Важнейшими недостатками являются: отсутствие тщательного подбора людей, персональной оценки этих людей не по диплому, а на практической работе; неуменье поднять и выдвинуть тех людей, которые заслуживают этого выдвижения; неудовлетворительное качество работы многих вузов и в особенности техникумов.
А главное — это болезни, вскрытые Центральным комитетом на примере угольной промышленности и железнодорожного транспорта, — застревание огромного количества людей в канцеляриях.
Работа, проделанная по переброске специалистов из канцелярий на производство в угольной промышленности и на железных дорогах, дала уже ощутительные результаты.
Так, например, в Донбассе работало на 1 марта 1933 г. горных инженеров 643, из них на участках всего 26 человек; на 1 октября работало уже 854 человека; из них на участках 350 человек. Число работающих на участках выросло в 13 раз. Всего инженеров и техников на участках работало на 1 марта 1933 г. 228 человек, а на 1 октября — 1120 человек. Рост в 5 раз.
На железных дорогах работало на 1 июля 1933 г. в основных депо 446 инженеров, на 1 октября — 976 инженеров. Всего работало на 1 июля в депо, вагонных участках, на станциях, в дистанциях пути и связи 1012 инженеров и 7575 техников, а на 1 октября работают 3095 инженеров и 14 342 техника, т.е. число инженеров, работающих в низовых звеньях железнодорожного транспорта, выросло в 3 раза, техников — в 2 раза.
Опыт шахт и железных дорог показывает, какие огромные возможности имеются в этом отношении во всех остальных отраслях народного хозяйства.
Но недостаточно только перебросить людей в низовые звенья. Почему результаты сокращения штатов оказывались у нас раньше недостаточно эффективными? Это потому, что штаты сокращались без коренной и глубокой перестройки сверху донизу, без изменения организационной системы и отчётности. И только при последнем сокращении штатов, которое было проведено по поручению ЦК органами ЦКК-НК РКИ, начато, правда, недостаточно решительно, изменение самой структуры аппаратов.
Ройзенман. Правильно!
Каганович. Не только на предприятии, но и в цеху, на участке при неправильной организационной структуре, при функционалке работник может заниматься не делом, не техническим руководством, а писаниной, составлением отчётов и пр., как это, к сожалению, наблюдается сейчас в ряде предприятий промышленности, на транспорте, в МТС и совхозах.
Недостаточно послать работника в низовое звено. С точки зрения дальнейшего роста кадров, обучения их на практике социалистического строительства, с точки зрения ликвидации того типа честного болтуна, о котором ярко говорил товарищ Сталин, крупнейшее значение имеют ликвидация канцелярско-бюрократического метода руководства, проверка исполнения и дальнейшая перестройка работы в соответствии с теми установками, которые дал товарищ Сталин в своем отчётном докладе.
Когда люди завалены канцелярщиной и писанием общих резолюций, они проглядывают «малость», они проглядывают живых людей. Они не видят нового мастера, нового инженера, нового техника, не видят новых героев труда, не видят комсомольцев, которые растут и которых можно выдвинуть на новую работу.
Когда говорят, что у нас нет людей, — это неправильно. Люди есть, и талантливые люди, надо уметь их выдвинуть, поднять, поставить на надлежащее место. Надо уметь по-настоящему ими руководить.
Надо поставленного на место работника воспитывать, поднимать его в процессе работы с тем, чтобы он не выхолащивался, чтобы он не запылился. Надо время от времени тряпочкой вытирать пыль, которая на него падает. (Смех, аплодисменты.)
Мы прошли великие годы славной борьбы и мы подводим на XVII съезде итоги нашим победам. Подводим эти итоги не для упоения победами, которыми законно гордимся. Эти итоги мы подводим не с точки зрения академической, исторической, а как армия бойцов-революционеров. Мы оглядываем пройденный путь для того, чтобы на уроках прошлого проверить и отточить наше оружие для предстоящих великих боёв.
Наши достижения позволяют нам усилить борьбу с организационными недостатками. Мы должны закреплять завоёванное в годы первой пятилетки, повысить качество работы и пафос строительства дополнить пафосом освоения.
Велик был организационный размах нашей работы. При этом неизбежны были прорехи, — как и на вновь построенном заводе, в отдельных уголках накапливался мусор, отбросы великой стройки. Теперь необходимо почиститься, привести всё в порядок.
Мы должны резко вскрывать наши недостатки. Критика их нисколько не умаляет наших достижений. Наоборот, она показывает сознание собственной силы, уверенность в крепости, устойчивости организма пролетарской диктатуры.
В тезисах, предлагаемых XVII съезду, говорится:
«Теперь, когда генеральная линия партии победила, когда политика партии проверена жизнью, на опыте не только членов партии, но и миллионов рабочих и трудящихся крестьян, — во весь рост встаёт задача поднятия организационной работы до уровня политического руководства. Организационный вопрос, оставаясь подчиненным вопросам политики, приобретает всё же ввиду этого для дальнейших успехов социалистического строительства исключительное значение».
Ленин и Сталин неоднократно указывали, что гвоздь организационного вопроса в подборе людей и проверке исполнения. Эти две проблемы неразрывно друг с другом связаны. Правильное разрешение их немыслимо без перестройки структуры, системы работы наших советских и партийных органов.
При функционалке, вызывающей обезличку, нельзя поставить чёткого оперативного руководства, нельзя добиться строгой личной ответственности, а, следовательно, нельзя обеспечить систематической и тщательной проверки исполнения. При функционалке и запутанной структуре раздуваются штаты средних и высших звеньев. Сегодня перебросят работников на производство, завтра их опять перетащат в разбухающие канцелярии.
Вот почему мы ставим все организационные вопросы целостно, комплексно: и подбор людей, и проверку исполнения, и изменение организационной структуры, и ликвидацию канцелярско-бюрократических методов руководства.
Необходимо прямо сказать, что канцелярско-бюрократические методы руководства, сведение руководства к общим приказам, неумение соединить административное управление с хозяйствованием по существу, функциональщина, — всё это является наследством буржуазных методов управления. Многие из наших, хотя и честных, хороших хозяйственников и руководителей не понимают коренной разницы между постановкой управления у нас и постановкой управления в буржуазных странах.
Нигде в мире организационный вопрос не стоит и не может стоять так остро и так широко, как он стоит у нас. Капитализм не интересуется, не знал и не знает самой проблемы организации экономики страны как единого целого, ибо это противоречит самой природе капитализма. Даже организованность отдельного капиталистического предприятия или треста сугубо относительна. Именно поэтому и провалились все утопические попытки мелкобуржуазных идеологов, Оуэна и др., внести элементы организованности в капиталистическое хозяйство, не устраняя самого капитализма. Именно поэтому провалились все попытки социал-фашистов, да и их пособников — наших правых оппортунистов обосновать на основе развития монополий, картелей и трестов теорию «организованного капитализма». Фактически мы видим, что попытки капиталистов ослабить анархию производства путём организации монополий, картелей и трестов ни к чему не приводят.
Буржуазный государственный аппарат, буржуазные министерства не управляют хозяйством. Буржуазно-государственный аппарат играет по преимуществу роль полицейско-регулятивную, охраняя интересы капиталистов против революционных рабочих, а каждым предприятием управляет сам капиталист.
В то время как у нас — в обществе социалистическом — именно государство осуществляет единство политического и хозяйственного руководства.
Самая постановка у нас организационного вопроса с особой остротой вытекает из содержания диктатуры пролетариата, из содержания задач строительства социализма. Ленин и Сталин не раз подчёркивали, что после победы над буржуазией, после завоевания власти главная и самая трудная задача — это задача организации новых общественных отношений, задача организации планомерного производства и распределения продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей.
В.И. Ленин говорил:
«…для успешного управления необходимо, кроме уменья убедить, кроме уменья победить в гражданской войне, уменье практически организовать. Это — самая трудная задача, ибо дело идёт об организации по-новому самых глубоких, экономических основ жизни десятков и десятков миллионов людей. И это — самая благодарная задача, ибо лишь после её решения (в главных и основных чертах) можно будет сказать, что Россия стала не только советской, но и социалистической республикой» (т. XXII, стр. 442).
Товарищ Сталин показал на съезде, насколько в настоящий момент, когда мы создали тысячи новых крупнейших предприятий, когда гигантски выросли запросы масс, когда от каждого работника требуются глубочайшие знания деталей работы, когда социалистический уклад «является безраздельно господствующей, единственной командующей силой во всём народном хозяйстве», — насколько остро выдвигаются вопросы организации.
В условиях, когда социалистическое хозяйство выступает единственной командующей силой не на отдельных участках, а на всем поле хозяйствования, плохая организационная постановка дела, плохое управление, плохая проверка исполнения прямым и непосредственным образом тормозят развитие производительных сил, успешное выполнение задачи освоения и технической реконструкции всего народного хозяйства.
Если в первой пятилетке история не давала нам никаких отсрочек в проведении индустриализации страны, то во второй пятилетке у нас нет никаких отсрочек в деле освоения, овладения новой техникой, освоения и укрепления новых форм жизни. А успех этого дела зависит только от нашей организованности, только от организации дела в промышленности, транспорте, сельском хозяйстве, торговле и т.п. Товарищ Сталин заявил на съезде, что ответственность за наши прорывы и недостатки в работе ложится отныне на девять десятых не на «объективные» условия, а на нас самих, и только на нас.
Организационный вопрос занимал крупнейшее место на всех этапах нашего строительства, а сейчас он приобретает ещё более глубокий и решающий характер. Во весь рост встают организационные вопросы именно теперь — в эпоху построения бесклассового социалистического общества. Если бригады в колхозе или отделения совхоза плохо организованы, если там плохо организован труд, если нерационально используются средства производства, если руководитель этой бригады или совхоза не знает толком своего дела, не понимает устройства новых, современных земледельческих машин, если трактор, комбайн для него «тёмная сила», то это бьёт по укреплению социалистического земледелия, тормозит организацию социалистических форм хозяйства, тормозит построение социалистического общества. Смысл и содержание работы нашей партии сейчас, когда на созданном фундаменте социалистической экономики идёт стройка всего здания социализма, в том и заключаются, чтобы непосредственно организовывать эту стройку, организовывать для этого массы.
Подтянуть организационную работу партии до уровня её политического руководства — это значит обеспечить необходимый темп претворения генеральной линии в жизнь, необходимый темп построения социалистического общества. Именно от ликвидации организационного отставания будет зависеть и быстрейшее освоение новой техники, новых предприятий, именно от этого будет зависеть организационное укрепление колхозов и превращение их в очаги культурной и зажиточной социалистической жизни.
До сознания каждого большевика должно дойти, что организационный вопрос ставится не как исправление маленьких недостатков механизма. Организационный вопрос поставлен Центральным комитетом по инициативе товарища Сталина так же широко, как широко была развернута борьба за генеральную линию нашей партии. Генеральная линия партии победила. Это ясно для всех. В соответствии с ней подтягивалась и организационная работа, но она отстала, её нужно подтянуть до уровня политического руководства, до уровня грандиозного масштаба задач второй пятилетки.
Мы должны рассматривать организационный вопрос не только с точки зрения перестройки тех или иных верхушечных организаций, но и с точки зрения перестройки всех организаций, начиная с завода, фабрики, колхоза, МТС, магазина, больницы и т.д., т.е. с тех звеньев, где производятся материальные блага, где творится настоящая жизнь.
Примером такой постановки вопроса является решение Центрального комитета об угольной промышленности.
Не буду здесь подробно останавливаться на всей постановке вопроса об угле. Ясно одно, что в этом вопросе, как ни в каком другом, была обеспечена связь между политическо-хозяйственной задачей и организационным её разрешением.
Политическая и экономическая задача преодоления такого узкого места, как отставание угольной промышленности, была обеспечена Центральным комитетом такими организационными мероприятиями, как удар по канцелярско-бюрократическому методу руководства, как переброска квалифицированных инженерно-технических сил непосредственно на производство, как борьба с функционалкой, обезличкой в управлении и уравниловкой в заработной плате. Эти организационные мероприятия, как известно, вышли далеко за рамки постановления о Донбассе. Эти мероприятия являются основным организационным звеном во всей системе перестройки нашей хозяйственной, государственной и партийной работы. Это уже доказано. Дело не в том, чтобы сократить штаты и потом через полгода они опять разбухли. Надо изменить систему.
Партия долго возилась с Донбассом, но, так как до коренных организационных вопросов не доходили, воз оставался на месте. Дробность норм выработки доходила до безобразных размеров. Эти нормы насчитывались десятками тысяч. Например, только в одном Красногвардейском рудоуправлении их было до 120 тысяч. Изданные «Нормировочники» предусматривали для одних забойщиков на отбойных молотках 1500 норм. Даже для такой простой операции, как переноска рештаков конвейера, было предусмотрено свыше 400 норм. Рабочие, конечно, не могли знать свои нормы и расценки за тонну или за вагончик.
Выявились безгласность бригадира, десятника и начальника участка, дробность профессий и функционалка в управлении шахтой, доведённая до абсурда. Если десятнику и начальнику участка необходимо было ремонтировать врубовую машину, он должен был просить у заведующего отделом механизации шахты, который сидел на поверхности, чтобы тот прислал ему слесаря. Если вагонетки забурялись и путь испортился, то начальник участка должен был просить заведующего путевым хозяйством, который тоже сидел на поверхности, чтобы тот прислал ремонтных рабочих. Лучшие инженеры, техники сидели в трестах, рудоуправлениях и шахтоуправлениях. В качестве «поощрения» хороших работников переводили в канцелярии. Это считалось «повышением».
Вы знаете первое решение ЦК и затем последующее положение о шахте, рудоуправлении и тресте. В этом положении мы начали с бригадира и десятника, с первичной клеточки производства, дали права начальнику участка, разрешили вопросы нормирования труда, заработной платы, ремонта механизмов и пр. Оргвопрос разрешён в угольной промышленности основательно и глубоко. Результаты известны.
На примере угля видно, как надо сокращать штаты, изменять структуру и каких результатов можно достигнуть. Вот примеры. На шахте «Ильич» (Кадиевуголь) на 1 марта 1933 г. было 171 служащий, а на 1 января 1934 г. — 84, вдвое меньше. А количество инженерно-технических работников, работающих внизу, в забое, увеличилось на 13 человек. При сокращении служащих вдвое шахта дала угля по сравнению с 1932 г. вдвое больше: вместо 157 тыс. т. — 288 тыс. т., перевыполнив план на 12%.
Резко сократили отчётность. Если до решения ЦК шахта должна была давать по 64 формам 51½ тыс. показателей в месяц, то сейчас отчётность сокращена в семь раз. Писак стало меньше, бумаги портят меньше, а угля добывают больше. В мае фактическая среднесуточная добыча украинского Донбасса была 121 тыс. т., в ноябре — 134 тыс., рост на 11%. В мае производительность одного угольного рабочего была 36 т., в октябре — 42 т., рост на 16%, Поднялась заработная плата рабочих: в мае было 118 руб., в октябре — 150 руб., рост на 27%. Ликвидация функционалки резко снизила аварии механизмов. Например на шахте «Ильич» (Кадиевуголь) в 1932 г. была 31 крупная авария врубовых машин, в 1933 г. — 19; в 1932 г. было 14 аварий конвейерных приводов, в 1933 г. — 6, причём большинство аварий 1933 г. относится к первому полугодию; во втором полугодии их почти нет. На этой же шахте существовал специальный отдел обогащения угля. Начальник участка почти не отвечал за качество угля. Сейчас отдел ликвидирован, и зольность угля резко понизилась.
Ликвидация отдела обогащения обогатила уголь. На один отдел мы «беднее», зато шахта стала богаче углём. (Смех.)
Конечно, и в угольной промышленности перестройка ещё не окончена. И там есть ещё ряд шахт и трестов, о которых можно сказать: гони природу в дверь, она войдёт в окно. Я говорю в данном случае о бюрократической природе. Там нужна ещё борьба, нужна проверка исполнения, и увлекаться нельзя, но всё же мы можем сказать, что угольная промышленность в организационном вопросе впереди всей остальной промышленности.
Учла ли вся промышленность урока угля? Я должен прямо сказать, что уроки Донбасса учтены нашей промышленностью слабо и неудовлетворительно.
Наши заводы работают конечно лучше, чем работал Донбасс до реорганизации. Здесь больше культуры, рабочие лучше организованы. Но организационной путаницы и безответственности в управлении много, и надо немедля перестраивать работу во всей промышленности по примеру угля. Это даст возможность для дальнейшего максимального использования имеющихся больших производственных мощностей.
Если взять управление заводом и его отношение с цехом, то мы должны сказать, что там осталась ещё функциональщина, как это было на шахте. Цех, если сравнить его с участком на шахте, не занимает того места, какое он должен занимать, какое занимает сейчас участок в шахте. Управление завода до сих пор ещё настолько громоздко, что оно вместо помощи давит зачастую на цеха. Между управлениями, функциональными секторами и цехами происходит бесконечная переписка, которая мешает начальнику цеха. Больше того, в самых цехах зачастую складываются чисто формальные отношения между начальником цеха и его аппаратом.
Возьмём, например, Мытищинский вагоностроительный завод. Там налицо все признаки канцелярско-бюрократического метода руководства заводом, функционалка в структуре аппарата и разбухание штатов. В заводоуправлении имеется 14 отделов, в которых работает 367 человек.
Кроме того, в цехах завода 234 служащих. К общему количеству работающих на заводе, 3832 человека, это составляет 16%. Кроме директора на заводе имеются: зам. технического директора, зам. директора по материально-хозяйственной части, зам. директора по рабочему снабжению, производственный отдел, отдел подготовки производства, отдел главного механика, отдел технического контроля, планово-экономический отдел, сектор кадров, спецотдел, контроль исполнения, центральная бухгалтерия, коммерческий отдел, подразделяющийся на финансовый подотдел и подотдел снабжения и сбыта, управление делами, кладовая, отдел капитального строительства, отдел рабочего снабжения.
Весь этот аппарат, раз он получает жалованье, «должен» писать. И вот пишут. В деревообделочном цеху, например, на 57 человек рабочих в течение января было выписано 7 тыс. нарядов. Писали наряды и там, где можно было обойтись без всяких писаний, причём этими писаниями занимаются и инженеры. Напрасно некоторые думают, что все инженеры, попав на завод, занимаются производством. Многим из них поручают заниматься канцелярщиной и на заводе и в цеху. На месте производства, изготовления деталей, на месте их сборки инженеров ещё мало. Из 65 инженеров на Мытищинском заводе 36 работают в аппарате заводоуправления и лишь 19 — в цехах. Если вы покопаетесь на других заводах, то тоже самое найдёте и там.
Дирекция большей частью сносится с начальником цеха не непосредственно, а через функциональные отделы. Цех, например, получает свой план от двух отделов: от так называемого производственно-планового, в функцию которого входит определение конкретных заданий, а по остальным показателям он получает задание от планово-экономического отдела, причём часты случаи, когда задания одного и другого отдела расходятся.
Большое количество функциональных отделов не может не приводить к излишней бумажной писанине, безответственности и неконкретному руководству. Я мог бы проиллюстрировать ряд исключительно комичных примеров, как различные отделы заводоуправления переписываются с начальниками цехов и как последние пожимают плечами. Один старый мастер, начальник цеха на Мытищинском заводе, заявил: «Ничего не поделаешь, писание бумаг у них происходит от грызения карандаша». (Смех.)
Вот распоряжения начальнику литейного цеха т. Каткову. Ведающий промсанитарией требует: «Не позднее 19 января 1934 г. дать сведения по следующим вопросам: кубатура цеха, количество рабочих в каждом цехе, в разные смены; по обрубным — количество наждаков и барабанов; по механическому — количество наждаков с экранчиками; по подсобным помещениям — количество сосков в умывальнике и количество мест в уборных, освещение в цехах в вечернее и ночное время; по литейному цеху — количество литья и загруженность вагранок; регулярность выдачи спецодежды и вопрос стирки и починки её; по механическому цеху — количество моторных станков с трансмиссиями и общее количество станков; по кузнице — количество печей с нефтяной топкой, количество паровых молотов и горнов», и т.д. Бесконечные письменные запросы, бумаги от функциональных отделов отрывают начальника цеха от его прямых задач по руководству цехом.
Если начальнику цеха необходимо обращаться за чем-либо в заводоуправление, он должен обращаться по вопросу о людях — в отдел найма и увольнения рабочей силы, по вопросу о топливе — в энергбюро механического отдела, по вопросу о материалах — в отдел снабжения, по вопросу о чертежах — в отдел подготовки производства, по вопросу о программе — в производственный отдел и планово-экономический отдел, по вопросу о тарифах и нормах — в тарифно-экономический сектор и т.д.
Эта функциональная система прямым образом ведёт к тому, что директор, который свободен от непосредственного руководства цехами, занимается общими приказами. Вот один приказ этого директора об организации на заводе медико-санитарной и химической службы.
Он начинает так: «Капиталистический мир задыхается в тисках мирового кризиса». (Весёлое оживление в зале.) Буквально, конкуренция с товарищем Мануильским! (Общий смех.) «Ведёт бешеную подготовку к новой мировой войне. Они ищут выхода из глубокого экономического и политического кризиса путём усиления эксплуатации рабочих и трудящегося крестьянства всех стран и в подготовке вооружённого нападения, в первую очередь против СССР. Поэтому нашим долгом является крепить мощь и обороноспособность СССР, залогом чего является выполнение и перевыполнение промфинплана на заводе».
И это не случайный приказ. Сам по себе товарищ Хруничев работник не плохой, но это, товарищи, стиль его работы. У него много таких приказов.
Конечно, агитировать за промфинплан надо, за обороноспособность необходимо. Но когда оперативное руководство подменяется водолейством или болтовней, то не получается ни дела, ни агитации. Такие руководители очевидно понимают слово руководить, как водить руками. (Общий смех.)
Вот здесь много говорили о борьбе за качество. Это абсолютно правильно. Но при сохранении функционалки на выходе борьба за качество несомненно затрудняется. Сколько раз бывало приходишь на завод и спрашиваешь: почему брак, почему запороли деталь? Отвечают: виноват отдел проектов или отдел организации производственных процессов, дали неправильные чертежи. Спрашиваешь в отделе проектов: почему запороли? Да вот в цеху неладно. Это и есть та безответственность, которая создается функционалкой, которая мешает найти виновных в браке.
Особое внимание, я считаю, необходимо обратить на организацию технологического процесса. Его большей частью отрывают от цехов. Донбассовцы помнят знаменитый ОПППОТ, который существовал на шахтах, и как шахтёры разделили этот «отдел проектирования производственных процессов и организации труда». И вот, представьте себе, на заводах в другом виде он всё же существует до сих пор.
На заводах существуют отделы подготовки производства, а технологический процесс отрывается от цеха. Начальники цехов — основная командная сила на заводе — не принимают никакого участия в этом важнейшем деле, а их богатейший опыт совершенно не используется для разработки (первого и важного дела) технологического процесса, определяющего чертежи, материалы, способ обработки, время, потребное для обработки детали и т.д. Конечно, надо связать цеха с выработкой технологического процесса. Видимо, в заводоуправлении должно существовать определённое конструкторское бюро, где бы начальники цехов могли получать основные указания или давать нечто вроде заказов. Конструкторы, которые сконструировали ту или иную деталь, ту или иную часть машины, должны быть непосредственно в цеху и там помогать внедрять эту часть. Нынешние же отделы производства в значительной своей части оканцеляривают важнейшее дело организации технологического процесса на предприятии.
Вот, например, на автозаводе им. Сталина директор его товарищ Лихачёв перестроил своё заводоуправление, не в пример Мытищинскому заводу, и переделал отдел проектирования производства в своего рода небольшое технологическое бюро, которое существует при заводоуправлении, даёт общее направление технологическому процессу, а конструкторские силы передал в цеха. Все детали конструируются в цехах под руководством начальников цехов и там же производятся. Результаты этого несомненно скажутся, они уже имеются.
Из примера автозавода им. Сталина видно, что не на всех, конечно, заводах обстоит дело так, как на Мытищинском. Но на большинстве заводов в той или иной степени функциональщина существует, большинство служащих на заводах — это работники функциональных отделов, дающие каждый в отдельности распоряжения начальникам цехов. Курс на начальника цеха, а в цеху на мастера как на основную командную силу в производстве пока по-настоящему не взят. И задача состоит в том, чтобы применительно к каждой отрасли производства без одинакового шаблонного рецепта для всех конкретно перестроить работу заводоуправлений, работу цехов с тем, чтобы максимально, по примеру угольной промышленности, сократить и срезать канцелярщину и бюрократизм и усилить роль мастера и начальника цеха.
Это относится и к строительствам. Как только начинают строить, так формируется сразу многочисленный аппарат стройки. Мне лично пришлось видеть одну из таких строек, где нагромоздили 30 отделов. Рабочим негде жить, аппарат же занял огромное помещение.
Техническая реконструкция всех отраслей народного хозяйства, построение новых гигантских предприятий, внедрение механизированной и автоматизированной техники требуют величайшей слаженности и стройности всего производственного процесса. Поэтому как никогда необходимо строжайшее проведение единоначалия во всех звеньях управления промышленностью. Мастер есть полновластный руководитель участка, начальник цеха — полновластный руководитель цеха, директор завода — полновластный руководитель завода со всеми вытекающими из этого правами, обязанностями и личной ответственностью.
Новая техника властно требует всемерного укрепления технического руководства. Поэтому мастер, начальник цеха, директор завода могут быть настоящими командирами производства лишь тогда, когда они руководят не только хозяйственной, но и технической стороной производственного процесса. Одновременно технический персонал, и в первую очередь мастер и начальник цеха, должен руководить не только машинами, но и людьми, организацией и нормированием их труда, заработной платой.
Во всей перестройке промышленности, и не только промышленности, самое главное — это уменьшить количество звеньев в управлении. Вместо существующей и существовавшей четырёхзвенной — установить трёхзвенную систему, а ещё лучше — двухзвенную, чего, например, в некоторых отраслях промышленности сейчас добились ликвидацией объединений и целого ряда трестов.
По среднему и высшему звену управления тяжёлой промышленностью Наркомтяжпром согласно постановлению Центрального комитета произвёл значительную перестройку. Разукрупнён ряд отраслевых главков для улучшения конкретного руководства. Подчинён непосредственно Наркомтяжпрому ряд предприятий. Опыт подтверждает абсолютную правильность подчинения ряда предприятий непосредственно наркоматам. Ликвидированы ряд трестов и почти все объединения.
Какие возможности открывает нам правильное разрешение организационного вопроса с точки зрения сокращения аппарата, улучшения его работы, показывает пример авиационной промышленности: в Глававиапроме были ликвидированы два треста — самолётостроительный и моторостроительный. Сам Глававиапром непосредственно связался с заводами. По обоим трестам сокращено таким образом 440 человек. Административные расходы по этим трестам составляли около 3 млн. руб. Оба треста ликвидированы, и авиационные заводы работают не хуже, если не лучше.
Конечно, в перестройке системы управления тяжёлой промышленностью известная работа проделана, но меньше всего следует, особенно после доклада товарища Сталина, оперировать словами: «есть перелом» и «намечаются сдвиги». Несмотря на то, что в Наркомтяжпроме был разукрупнён целый ряд главков для приближения к производству, был ликвидирован ряд трестов для того, чтобы устранить многозвенность в системе управления промышленностью, — в трестах и в самом Наркомтяжпроме всё ещё оргсистема недоработана, там существует ещё, например, много функциональных секторов. Все функциональные сектора ликвидировать и не требуется. Часть из них может и должна остаться, но, во-первых, их нужно сократить максимально и, во-вторых, надо запретить функциональным секторам действовать через голову производственных главков и управлений. Должен быть один хозяин, дающий распоряжения. Функциональный сектор должен быть небольшим подсобным наркому аппаратом, не дающим никаких непосредственных распоряжений. Тогда, во всяком, случае вреда от него будет меньше. (Общий смех, аплодисменты.)
Можно высказать пожелание, чтобы тяжёлая промышленность, которая первая получила урок на угле, постаралась быть первой и в перестройке всех отраслей тяжёлой промышленности.
Особенно плохо и неудовлетворительно поставлена работа во всей системе лёгкой промышленности, начиная от наркомата и кончая фабрикой.
Товарищ Любимов выступил здесь, он пробовал затрагивать некоторые организационные вопросы. Однако критиковал он крайне робко и узко, из его выступлений видно, что он оргвопросы лёгкой промышленности слишком легко знает, поэтому я должен буду вскрыть недостатки немножко резче, чем он.
Голос. Конечно, конечно.
Каганович. В лёгкой промышленности свили себе гнездо неправильная система организации, канцелярско-бюрократический метод управления предприятием и функционалка. Функционалка здесь приняла исключительно большой размах. «Производство» функционалки и канцелярщины в секторах и отделах Наркомлегпрома имеет больший размах, чем его работа по производству продукции лёгкой промышленности. (Смех.)
Все текстильщики очень хорошо помнят историю с функционалкой в текстильной промышленности, которая захватила все отрасли производства и нанесла достаточный вред. Я не касаюсь здесь многих вопросов организации, в частности подробно не касаюсь вопросов организации труда, так как это требует специального доклада, но в связи с функционалкой в текстиле я коснусь этого вопроса.
Что собой представляла функционалка в текстильной промышленности? Суть дела заключалась в том, что существовавшие в течение десятков лет квалифицированный ткач или ткачиха, квалифицированный прядильщик, которые в некотором роде гордились своей специальностью, — их ликвидировали. В прядильном производстве обязанности прядильщицы, ватерщицы были разбиты между присучальщицами, ставильщицами и обмахивальщицами, а в ткацком производстве ткачиху заменили заводчицы, пускальщицы и зарядчицы. Таким образом, в прядении и ткачестве вместо целостного процесса труда были созданы дробные (три функционера). Это привело к безответственности и плохой работе промышленности и к резкому увеличению брака.
Понадобились указание товарища Сталина и решение пленума ЦК для того, чтобы отменить эту функционалку в текстильной промышленности и восстановить квалификацию ткача и прядильщика с их полными правами квалифицированных рабочих.
На фабриках лёгкой промышленности функционалка выражена не менее ярко, если не более, чем в приведённом примере Мытищинского завода.
На текстильной фабрике до самого последнего времени существовало большое количество функциональных отделов и секторов, и вся система организации была неудовлетворительна. Так, например, на «Пролетарке» было 18 функциональных отделов, а на фабрике им. Свердлова — 13 функциональных отделов и 10 секторов. На ткацкой фабрике «Пролетарка» были следующие должностные лица: 1) директор, 2) зам. директора, 3) пом. директора по рабочему снабжению, 4) пом. директора по массовой работе, 5) заведующий производством, 6) зав. плановым отделом, 7) зав. отделом рационализации, 8) зав. отделом организации труда, 9) зав. отделом технического контроля, 10) зав. отделом кадров, 11) зав. отделом снабжения, 12) главный бухгалтер, 13) зав. финансовым отделом, 14) зав. столом личного состава, 15) управделами, 16) зав. техпропом, 17) зав. техникой безопасности, 18) главный механик, 19) зав. сектором контроля и исполнения и 20) зав. сектором капитального строительства.
Ясно, что функционалка в производстве и такое функциональное построение всей системы управления, особенно на фабрике, способствовало производству продукции плохого качества. Брак продукции (брак и второй разбор) дошёл до огромных размеров. Отдельные предприятия допускали до 30 и 40% брака.
Брак происходил не только от плохой системы управления и функционалки, но и от нелепой централизации подсобного хозяйства. Наркомлегпром создал при себе трест подсобных предприятий и лишил фабрики права производить необходимые им подсобные материалы (пересыпка берд, ремонт и производство гонков и челноков, погонялок, производство и ремонт ремизов, вальков и т.п.). Это создавало и создаёт ещё и сейчас дополнительные трудности для правильной работы фабрики.
На Ореховской конференции текстильщиков Московской области были вскрыты все эти недостатки. В частности один беспартийный старый инженер Копылов рассказал, как было раньше, как сейчас, и в чём ошибки, написал очень интересное письмо, в котором вскрыл бюрократизм и канцелярщину в работе Дрезненской фабрики. Мы не можем развернуть борьбы против брака, писал он, потому, что не имеем целого ряда вспомогательных материалов и деталей, которые нужны сегодня. Между директором и техническим директором фабрики нет той оперативной связи, какая должна быть, и нет её с начальниками цехов. Такую же картину плохого, неоперативного управления мы имеем и в трестах и в самом Наркомлегпроме.
Если взять работу центральных организаций и трестов, я должен сказать, что планирование превращается зачастую в издевку. Вот пример трикотажной фабрики «Красная заря». Она проработала весь 1933 г. без плана. План «Красной зари» рассматривался в пяти органах (Наркомлегпром СССР, Главтрикотаж, Наркомлегпром РСФСР, областное управление легкой промышленности Московской области и трест «Мострикотаж»), в 46 секторах.
Фабрика получила 19 директив, которые одна другой противоречили. Планы переделывались: по производству — 7 раз, по труду — 4 раза, по себестоимости — 8 раз. В результате — весь год фабрика работала без плана. План на 1933 г. был окончательно утверждён 4 января… 1934 г. План на 1933 г. запоздал только на один год и 4 дня. (Смех.) Таких ярких примеров бюрократизма и бумажно-канцелярского руководства в Наркомлегпроме много.
В хлопчатобумажной промышленности аппарат треста состоял из
Что касается Наркомата легкой промышленности, то он исключительно громоздок: он имеет 39 крупных единиц управления и 60 секторов. Имеются такие главные отраслевые управления, которые не располагают собственной производственной базой (главные управления швейной промышленности, галантерейной и кустарной, полиграфической промышленности и т.п.). Промышленность этих управлений в большинстве своём находится в ведении мест.
Управление — это значит, что люди могут распределять материальные ценности, перемещать и смещать подчинённых людей, одним словом, распоряжаться полностью предприятием, но если промышленность принадлежит республиканским или местным органам, чем же «управляют» тогда существующие союзные управления?
Конечно неправильно было бы ставить вопрос о передаче всесоюзных заводов и фабрик местам, но сейчас, в связи с постановкой вопроса о развитии местной промышленности, кустарной промышленности, надо будет обратить больше внимания на областные управления, чтобы они была не просто придатком, а серьёзными управляющими органами, через которые и наркомат и местный исполком управляют местной промышленностью. Необходимо, во всяком случае, завоевательную экспансию Наркомлегпрома осадить.
Голоса. Правильно!
Каганович. Я не хочу сказать, что надо удовлетворить стремления многих местных товарищей и передать в ведение мест бесспорно союзные предприятия. Но надо наркоматам в гораздо большей мере опереться на помощь местных советов и исполкомов.
Голоса с мест. Правильно, правильно.
Каганович. Что касается управлений, в ведении которых имеется союзная промышленность, то они настолько громоздки, что фактически они не управляют промышленностью. Возьмём, например, Главное хлопчатобумажное управление. Это управление объединяет 14 союзных трестов и комбинатов с 179 предприятиями и 350 тыс. рабочих. Его предприятия выпускают продукции на 2.5 млрд. руб., что составляет примерно около ⅓ продукции Наркомлегпрома. Такой, с позволения сказать, главк, естественно, не охватывает руководства трестами и предприятиями. Отсюда — затор и перебои в работе трестов и предприятий. Почему же Наркомлегпром не подумал об этом, не пришёл в ЦК, не поставил вопроса? Потому, видимо, что он занимается «высокими материями», а в организационные вопросы не входит по существу, перепоручая их третьестепенным работникам.
Не лучше ли было бы, если такой левиафан, каким является хлопчатобумажное управление, разукрупнить и создать дееспособные, организованные, действительно оперативные управления, которые будут знать свои фабрики, будут ими руководить, будут бороться за качество продукции и выполнять наши решения по производству предметов ширпотреба. (Аплодисменты.)
Товарищ Любимов не вскрыл в своем выступлении всех недостатков, товарищ Любимов должен серьёзнее и шире посмотреть на свои задачи. Он должен понять, что дело идёт не о мелких недостатках механизма, дело идёт об изменении методов оперативного руководства лёгкой промышленностью. Дело идёт о ликвидации канцелярщины и бюрократизма, свивших себе гнездо у него в наркомате, дело идёт о том, чтобы ликвидировать методы бумажного руководства, господствующие в Наркомлегпроме, приблизиться к фабрикам и поставить их по-настоящему на ноги. Дело идёт о том, товарищи, чтобы выполнить пятилетний план по расширению производства предметов широкого потребления, который мы наметили.
Если взять другие отрасли промышленности, как пищевая и лесная, то и там организационных недостатков и неразберихи очень много, а если я их здесь подробно не разбираю, то это просто потому, что нет возможности и времени все отрасли подробно разобрать, но отнюдь не потому, что у них лучше дело обстоит.
Достаточно напомнить о крупнейших недостатках пищевой промышленности, приведших к производству недоброкачественной продукции и к отравлению людей. Можно бесспорно утверждать, что именно невнимание и небрежное отношение Наркомснаба к организационным вопросам привело к этому. В пищевой промышленности, и в рыбном деле, и консервном и т.п., много безответственности, обезлички и бюрократизма. Насколько плохо, например, была организована маслобойно-жировая промышленность, можно видеть из следующего факта. Маслобойно-жировой промышленностью руководили Главрасжирмасло, Союзрасмасло, Главжирпром и ОМПК и 3 наркомата — Наркомснаб СССР, Наркомлегпром СССР и Наркомлегпром РСФСР. В четырёх главках работало 493 сотрудника. Такое руководство маслобойно-жировой промышленностью привело к нерациональному расширению и загрузке предприятий в одних районах и недоснабжению рынка и встречным перевозкам в других. В результате и жаров, и масла, и мыла оказалось меньше.
Такая структура приводила к тому, что ресурсы наши разбазаривались, мыло с Северного Кавказа надо было везти на Урал, а уральские и близлежащие к ним заводы не имели сырья. Сейчас постановлением ЦК дело это ликвидировано, сейчас всё сосредоточилось в одном Наркомснабе. Центральный комитет уделил этому делу очень большое и серьёзное внимание, и мы уверены, что дело пойдёт лучше.
Возьмём Наркомлес. Этот наркомат вообще имеет свои особенности. Он немножко «лесной» наркомат (смех), но связь между Наркомлесом и настоящим лесом крайне слабая и неудовлетворительная. (Смех. Аплодисменты.) От Наркомлеса до лесного участка и сплавного пункта дистанция громадного размера, и это происходит потому, что в самом наркомате управление местными органами запутано и безответственно, ибо распоряжаются все, кому не лень. Вот, например, Союзлесзаг. Эта организация ведает 46% всей продукции Наркомлеса. Да, товарищ Лобов, почти половина всей продукции Наркомлеса в ведении Союзлесзага. Во-первых, само по себе такое построение нелепо, нельзя почти половину продукции наркомата сосредоточить в одном главке. Но рядом с Союзлесзагом существует обилие функциональных отделов.
И вот посмотрите, как Союзлесзаг руководит Союзсевлесом. Установление ассортимента продукции треста решается не Союзлесзагом, а функциональным органом Наркомлеса — сектором материальных балансов. Казалось бы, раз Союзлесзаг существует, он и должен определять снабжение треста техническими материалами, оборудованием, инструментами. Оказывается, это решают функциональные органы Союзлестехснаба, вопросы же сырья решаются Союзлессбытом. Таким образом, Союзлесзаг, называясь производственным главком, не определяет ни материальных, ни людских ресурсов по заготовке леса. Спрашивается, какое же это управление, которое «ведает» 50% всей лесной продукции, но ничем не распоряжается? Конечно, организационно это ни в какие ворота, даже лесные, не лезет. А главное — лесные заготовки от этого страдают. Такой наркомат и такие главки надо немедленно перестроить.
Я не буду приводить новые иллюстрации. Люди, работающие на местах, хорошо знают как организационная путаница в наркомате, тресте, в их взаимоотношениях с заводом отражается на производстве и тем самым на общем подъёме страны и на подъёме материального положения масс.
Наша промышленность должна показать образцы организационной перестройки для других отраслей народного хозяйства, и в частности для сельского хозяйства.
Если перестройка и организационные вопросы являются трудными для промышленности, то тем более это трудно для сельского хозяйства.
В сельском хозяйстве организационные вопросы, в связи с отсутствием опыта организации крупного производства, стоят гораздо острее, чем в других отраслях народного хозяйства.
Промышленность значительно богаче опытом по части разрешения организационных вопросов. Работники промышленности, где уже имеется солидный кадровый костяк, могли, при внимательном подходе, изучить ряд довольно неплохих примеров организации труда и управления предприятиями как в СССР, так и за границей. В области сельского хозяйства мы этого не имеем. В сельском хозяйстве мы встретились с совершенно новой формой земледелия, с новой техникой, и разрешение организационных вопросов приходится начинать с самого начала.
На январском пленуме (1933 г.) ЦК и ЦКК товарищ Сталин говорил:
«Мы все радуемся тому, что колхозная форма хозяйства стала господствующей формой в наших хлебных районах. Но не все понимают то, что это обстоятельство не уменьшает, а увеличивает наши заботы и нашу ответственность в деле развития сельского хозяйства… переход к коллективному хозяйству, как преобладающей форме хозяйства, не уменьшает, а увеличивает наши заботы о сельском хозяйстве, не уменьшает, а увеличивает руководящую роль коммунистов в деле подъёма сельского хозяйства. Самотёк теперь больше, чем когда-либо, опасен для дела развития сельского хозяйства. Самотёк теперь может погубить всё дело».
И 1933 г. был годом организованной борьбы с самотёком, годом гигантского роста организаторской роли нашей партии и пролетариата в деревне.
Богатейший опыт 1933 г., после организации политотделов МТС и совхозов, после поворота всех партийных организаций к сельскому хозяйству, показал, какие гигантские возможности открываются перед нами в разрешении задач социалистической реконструкции сельского хозяйства, если правильно разрешить организационные вопросы. Такой большой государственный аппарат, как Наркомзем, а также Наркомсовхозов, если бы он уделял должное внимание организационным вопросам, хотя бы наполовину такое внимание, какое уделяет этим вопросам ЦК, мог бы сделать очень многое, по ни Наркомзем, ни Наркомсовхозов не уделяли этим вопросам необходимого внимания. Скажу более резко. Если бы в Наркомземе организационные вопросы, проверка исполнения и оперативность не были в загоне, если бы там не увлекались писанием «общих директив» и составлением общих деклараций, мы наверняка имели бы гораздо меньше недостатков и не должны были бы говорить на съезде с такой резкостью о Наркомземе, как это приходится делать сейчас.
Главная слабость работы Наркомзема состоит именно в том, что он посылал десятки и сотни распоряжений вниз, требовал учёта и отчётности, рассылал машины и станки, но не вникал в суть оперативной работы и организационного построения низовых органов, не обеспечивал повседневного руководства всеми этими организациями.
Товарищи, Наркомзем распоряжается огромными материальными ресурсами, он распределяет тракторы, сельскохозяйственные машины. Правда, вопросы сельского хозяйства, в том числе и распределение тракторов, машин и прочих материальных Средств, в особенности за последние годы, проходят через ЦК и СНК. Однако нельзя думать, что распределение Центральным комитетом этих средств уже решает дело правильного их использования. Решение о распределении надо на деле провести. Если есть решение направить столько-то тракторов, столько-то запасных частей, то это не значит, что кое-кто не может смазать или сорвать выполнение этого решения. Мы знаем, что такое аппарат. Мы знаем, что значит выполнение решений. Любое замечательное решение можно испоганить, исковеркать до неузнаваемости на практике, а потом ещё придти и с «документами» доказывать, что иначе нельзя было сделать.
В Наркомземе аппарат часто подходит к директивам механически, без учёта местных конкретных условий. Вследствие бесконечного количества секторов и отделов Наркомзема СССР самый простой вопрос, выдвигаемый местами, проходит через бесконечное количество инстанций. В результате места остаются без ответа.
Местные работники знают это хорошо. Вот, например, Наркомзем Киргизии 1 декабря 1933 г. обращался в Наркомзем Союза с просьбой об удовлетворении Республики семенами по 28 культурам. Это письмо поступило первоначально в зерновое управление, оттуда в кормовое, потом в плодоовощное, затем в семеноводческое, а оттуда пошло по секторам. В каждом управлении и секторе запрос побывал у десятков исполнителей, каждый исполнитель накладывал резолюцию. Бумага мытарствовала по Наркомзему 40 дней. За это время только зерновая группа написала ответ по краю и то по одной культуре. Когда будут даны ответы по остальным 27 культурам, — это неизвестно. Вероятнее всего, после весеннего сева. (Смех.)
Я бы мог привести ещё ряд ярких примеров, но достаточно и этого. Достаточно вам сказать, что в Наркомземе существуют 29 управлений, 202 сектора.
Голос. Ой, ой, ой!!!
Каганович. Это ещё ничего, — каждый сектор ведает всем СССР. (Смех, движение.) Таким образом, для того чтобы разрешить какой-нибудь вопрос, необходимо пройти через десятки секторов. Для того чтобы узнать о положении того или иного вопроса, например о состоянии сева какой-либо области, нужно пройти минимум
Голос. Правильно!
Каганович. Такое важное дело, как разработка форм натурального расчёта между МТС и колхозами, потребовало от аппарата Наркомзема 140 дней мытарств через 44 инстанции. Утверждённая и разосланная на места 25 апреля форма была отменена потом Зернотрактороцентром. Стали опять переделывать. До середины июля 1933 г. ни формы, ни инструкции не были посланы на места, хотя к этому времени уже широко развернулась хлебосдача.
Это происходит из-за канцелярского подхода к построению и динамике работы аппарата.
Как видите, функционалка достигла в Наркомземе особых «достижений». (Смех.) Уместно вспомнить щедринских героев «Пёстрых писем». Там есть письмо второе. Героями фигурируют три статских советника: Семён Михайлович Неослабный, Пётр Самойлович Прелестников и Никодим Лукич Передрягин (фамилии-то какие!). Два из них заведывали отделениями. «Один — Семён Михайлович Неослабный — отделением завязывания узлов (смех), другой — Пётр Самойлович Прелестников — отделением развязывания таковых. (Оглушительный смех.) Совместное существование обоих отделений представлялось чрезвычайно полезным, потому что как только, бывало, Семён Михайлович завяжет узелок, так Пётр Самойлович сейчас его развяжет (гомерический хохот), а потом Семён Михайлович опять завяжет, а Пётр Самойлович опять развяжет. А покуда они делали своё дело, Никодим Лукич похаживал и отмечал: узел первый, узел второй и т.д. (Смех.) И когда заметок накоплялось достаточно, то из них составлялась статистика узлов, сколько таковых завязано (смех) и сколько развязано. А для чего — неизвестно. (Взрыв смеха, аплодисменты.)
В заключение же подводился баланс: приход с расходом верен, и в кассе ничего… (Взрыв смеха, аплодисменты.) Все трое жили душа в душу, и все трое были счастливы и повышения достойны (смех) в этом волшебном мире…
В этом мире и Передрягин, и Неослабный, и Прелестников не только чувствовали себя, как рыба в воде, но были серьёзно убеждены, что всякая попытка выйти из него есть бунт и потрясение основ». (Смех.)
Комментарии излишни. Можно только подчеркнуть, что когда мы сегодня говорим о функционалке и её уничтожении, о завязывании и развязывании узлов, конечно есть люди, которые, вероятно, думают, что это бунт и потрясение основ. Но мы должны сказать: это есть ликвидация остатков старого мира.
Вот почему оргвопрос ставится с такой остротой. Вот почему наркоматы, в первую очередь Наркомзем, должны перестроить свою структуру.
Слов нет, 200 с лишним тысяч колхозов и около 3 тыс. МТС — это гораздо сложнее, чем несколько тысяч фабрично-заводских предприятий. Именно поэтому и надо, чтобы Наркомзем организовал работу совхозов, колхозов, МТС, райзо и облзу, а также и своего аппарата так, чтобы система была стройная и хозяйственно-оперативная работа шла бесперебойно.
Именно потому, что это трудно, именно поэтому и нужно было установить правильные отношения с областными и районными земельными управлениями, именно поэтому и надо было уделить этому значительно большее внимание. Надо было так разрешить организационное построение аппарата Наркомзема, чтобы взаимоотношения с низовыми земельными органами были наиболее просты.
За пару месяцев до съезда мы взялись за это дело, но не кончили, ибо трудно решать организационный вопрос одним махом, простым утверждением того или иного проекта. Каждый наркомат, каждый отдел требуют особого подхода и серьезной вдумчивости при решении организационной структуры. И сейчас на съезде было совещание с местными товарищами по этому вопросу, и после съезда будет утверждена новая структура аппарата Наркомзема, как и других наркоматов.
Все существующие до сих пор в Наркомземе трактороцентры ликвидируются, и соответствующие функции возлагаются на управления, ведающие непосредственно организацией производства в колхозах и МТС (главное управление по зерну, главное свекловичное управление, главное хлопковое управление, главное льно-коноплеводное управление). Эти главные управления сосредоточивают у себя все функции, ранее разбросанные в различных управлениях и отделах. Главные управления (по зерну, по свекле, по хлопку, по льну и т.д.) должны разбиваться на территориальные секторы по соответствующим группам районов (южане и восточные, Дальний и Ближний Восток, центральная, северная полоса).
Каждое из этих управлений сосредоточивает в своём ведении весь круг вопросов, касающихся данной культуры, как то: вопросы сева, распределение тракторов, запасных частей, сельскохозяйственных машин, борьба с вредителями и т.д. Товарищи с мест знают, что такое ОБВ?
Голоса. Есть такое.
Ройзенман. Да, да.
Каганович. Это — объединение по борьбе с вредителями. Но прежде чем бороться с вредителями в сельском хозяйстве нужно бы разбить имеющееся сознательное или бессознательное вредительство в самом объединении по борьбе с вредителями. (Аплодисменты.)
Соответственно мы должны перестроить и аппараты в областях. Наркомзему вовсе нет надобности стремиться овладеть всеми деталями. Для этого существуют краевые и областные земельные управления.
Неправильно думать, что Наркомзем может держать непосредственную оперативную связь и руководить тысячами своих органов на местах. Местные исполкомы должны в большей мере, чем сейчас, заниматься оперативными вопросами, осуществляя проверку исполнения настолько своих директив, но и директив правительственных органов и наркоматов. Местные исполкомы вовсе не должны ограничивать свою деятельность только дачей директив. Они должны оперативно вмешиваться в работу областного, краевого земельного управления, на ходу добиваясь исправления того или иного недочёта, считая для себя делом чести достижение наилучших показателей в работе всех отделов исполкома. Соответственно должна быть перестроена и работа исполкомов — поменьше парламентаризма, больше живого, оперативного дела, побольше проверки исполнения.
Нужно дело организовать так, чтобы Наркомзем сосредоточил своё внимание на основных, решающих рычагах, чтобы он действительно мог, если он, например, распределяет финансы, проверить исполнение распределения этих финансов. Надо избавиться от того положения, при котором Наркомзем автоматически расписывает получаемые от правительства миллионы по мёртвым таблицам. Надо построить дело так, чтобы можно было исправить ошибки в ходе распределения, чтобы телеграммы, получаемые с мест десятками сотен об отсутствии денег, о неуплате рабочим, не оставались без ответа.
Надо создать целостный производственный аппарат, освободить его от всего ненужного, и тогда у нас будет настоящая сила в хозяйственном руководстве. Мы ведь не можем так долго, товарищи наркомземовцы, терпеть то положение, которое создалось.
В этом году сельским хозяйством занималась вся партия и её ЦК. Партия будет заниматься этим и впредь, партия будет держать командные высоты сельского хозяйства в своих руках, партия будет организовывать в колхозы и совхозы. Но имейте в виду, что решения практических хозяйственных оперативных вопросов должны быть обеспечены работой Наркомзема. Нельзя терпеть, чтобы существовал огромный земельный аппарат, съедающий миллионы и сотни миллионов рублей и работающий в лучшем случае наполовину впустую. Этого партия не допустит. Работники земельных органов должны решительно перестроиться. В частности, товарищ Яковлев должен извлечь для себя серьёзные уроки, уроки воспринять не внешней, показной «решительностью», а черновой работой, влезанием в практику по-настоящему.
Центральный комитет, члены Политбюро, вождь нашей партии товарищ Сталин критикуют Наркомзем не для того, чтобы после съезда оставить всё по-старому. (Аплодисменты.) Либо вы сумеете мобилизовать по-настоящему аппарат всего Наркомзема, сотни тысяч людей для того, чтобы выполнить задание партий, либо это будет сделано партией через вашу голову. (Аплодисменты.)
Я бы хотел затронуть ещё некоторые организационные вопросы сельского хозяйства, которые выходят за рамки Наркомзема. Я имею в виду райзо, МТС, колхоз, бригаду. Райзо у нас в вагоне, он находится в состоянии междуцарствия, как бы не находит своих обязанностей. Зачастую планирование райзо сводится к тому, что он механически развёрстывает производственные задания по колхозам без учёта тягла, рабочей силы, экономических возможностей. Райзо должен быть построен так, чтобы он обеспечивал знание каждого колхоза.
Товарищ Сталин высказал мысль, что нельзя навязывать МТС ряд несвойственных ей функций. Необходимо всемерно укрепить райзо и отвергнуть попытки их ликвидации. Надо, чтобы райзо, этот государственный орган, взял на себя руководство рядом сельскохозяйственных операций, в частности в отношении животноводства. Задачи животноводства, которые были поставлены на съезде товарищем Сталиным со всей остротой, требуют серьёзной реорганизации всей системы организационного руководства животноводством.
Что мы имеем сегодня? Вы знаете, товарищи, что в животноводстве остались ещё следы старой кооперативной системы спецколхозцентров Союза союзов, — так называемое Молживколхозобъединение. Существующее в Наркомземе управление колхозных животноводческих ферм с его местными объединённый МТФ съедает ежегодно до 40 млн. руб. отчислений от колхозных товарных ферм на своё содержание. (Движение в зале.) Да, а толку от него очень мало.
Возьмите краевые и областные звенья аппарата Наркомзема — обл- и крайзу. Там работают тысячи людей. А сколько там людей, занимающихся животноводством колхозов и колхозников? В лучшем случае десятки. И это несмотря на то, что
Я должен сказать, что в области животноводства наши земельные органы ограничивали свою работу лишь общими инструкциями, общими указаниями. К ним полностью применима украинская пословица о корове: «Мычит, а не телится». (Смех.) Люди мычат, нельзя сказать, что они не мычат… (смех), но они не телились (смех), практически не организовали дела.
Агрозоотехническая служба поставлена плохо. Посмотрите, что происходит с кадрами зоотехников. В 15 важнейших областях из 3540 зоотехников в районном аппарате сосредоточено 2600, в краевом — 300, в совхозах — 160 и ни одного зоотехника в колхозах. Это положение надо круто изменить. В области животноводства мы должны организационно перестроиться.
Надо, товарищи, также поставить вопрос о ликвидации функционалки и многозвенности в колхозе и в МТС. В МТС существуют производственные участки. Между МТС, колхозом и колхозной бригадой имеется ненужное звено в виде этих участков. Спрашивается: нужен ли этот участок?
Голоса из зала. Нет, нет.
Каганович. Большинство местных работников склоняется к тому, что производственные участки не нужны.
Голоса из зала. Правильно.
Каганович. Мы не предлагаем сейчас решить вопрос. Но придётся решить вопрос, чтобы в массе своей производственные участки ликвидировать.
Обратимся к структуре колхоза. Наши маленькие колхозы копируют структуру больших. А в стране 60% колхозов, это — колхозы, имеющие всего
«Если вы спросите председателя правления, как дело с сегодняшним заданием по севу, уборке, молотьбе, то можете заранее быть уверенным в том, что ответ будет один: полевод ещё не представил сводки».
Видите, полевод ещё не представил сводки. Эти сводки заели наши колхозы. Надо сократить отчётность, требуемую сверху от наших колхозов, установить прямую связь между председателем правления бригадиром, надо сделать председателя правления полновластным хозяином, который руководит, даёт распоряжения…
Голоса с мест. Правильно!
Каганович. …который не ссылался бы на сводки и на то, что функционер не дал их.
Постышев. Правильно.
Каганович. Точно так же в самой колхозной бригаде не следует допускать функциональщины. Надо, чтобы бригадир был на определённом производственном участке и отвечал полностью за всё: за пахоту и за сев, и за уборку, и за инвентарь, и за лошадь, — словом, отвечал бы за всё. Надо превратить бригаду в действительно основную производственную единицу колхоза.
Отношение между тракторной бригадой МТС и бригадой колхоза — очень серьезный вопрос. Этот вопрос решается на местах по-разному. Конечно, единого рецепта тут дать нельзя, но, как я мыслю себе дело, бригадир колхозной бригады в части качества работы должен приказывать и руководить бригадиром тракторной бригады. Возьмите вы бригадира тракторной бригады. Чтобы больше вспахать, больше обработать, он пускает иногда трактор быстрее, плуг у него прыгает, получаются огрехи. Полевой колхозный бригадир говорит: остановись, дай поправить, подожди минуту, А тот, чтобы быстрее выполнить норму, двигает дальше, не считаясь с качеством работы. Полевой бригадир должен иметь право сказать ему: я отвечаю за качество обработки, и, пока ты работаешь на моём участке, изволь подчиняться.
Я привёл лишь небольшую часть оргвопросов, стоящих в деле улучшения руководства МТС, колхоза, но и это показывает, насколько нам всем и в центре и на местах необходимо обращать внимание на организационный вопрос, особенно трудно разрешимый в таком новом деле, как социалистическое сельское хозяйство.
Что касается совхозов, то их отставание в проведении сельскохозяйственных работ в значительной степени объяснялось плохим овладением техникой и громоздкостью совхозов.
Товарищ Сталин уже сказал здесь, что вопрос разукрупнения совхозов поставил ЦК. Товарищ Юркин много разъезжает по местам, он близок к жизни. Однако, когда он приезжает в Москву, он завален таким огромным функциональным аппаратом, таким количеством бумажной писанины, что оказался неспособным обобщить этот местный опыт. Главная слабость наших совхозов — это их громоздкость, а также громоздкость управления как в самих совхозах, так и в Наркомсовхозов. Функциональщина развита в Наркомсовхозов не меньше, чем в других наркоматах. Из 21 производственного управления только 6 являются производственными в настоящем смысле, остальные — функциональные.
Позвольте привести пример, показывающий, к чему приводит функционалка в аппарате Наркомсовхозов.
Существует такой совхоз — «Молочное». До апреля 1933 г. совхоз находился в ведении Всесоюзного молочно-племенного треста. 16 мая 1933 г., согласно указанию зам. Наркомсовхозов товарища Герчикова, совхоз превращается в самостоятельную хозяйственную единицу. 11 июня 1933 г. — через месяц после приказа товарища Герчикова — товарищ Юркин передает совхоз в Северный маслотрест. В тот же день, 11 июня, когда товарищ Юркин подписывает приказ о передаче этого совхоза в Северный маслотрест, зам. наркома товарищ Грушевский издаёт приказ о закреплении совхоза за… Северным научно-исследовательским институтом.
Голоса. Вот порядки!
Каганович. 21 июня 1933 г. товарищ Герчиков получает сообщение от политуправления, что его приказ от 16 мая не выполнен. Товарищ Герчиков не знал, что его приказ отменён наркомом, а приказ наркома в свою очередь был отменён другим зам. наркома. (Смех.) Товарищ Герчиков пишет на этом сообщении следующую резолюцию: «Товарищ Львов, с пристрастием произведите лично допрос, кто вредит и дезорганизует работу наркомата (гомерический хохот) и вводит в заблуждение коллегию. В результате расследования виновных выгнать из аппарата (шум, смех), чтобы другие помнили четыре пятилетки». (Хохот всего зала.)
Один узелок завязал, другой развязал. (Смех, аплодисменты.)
Нужно отдать справедливость, товарищ Герчиков большой оптимист: он рассчитывает, что в таком аппарате память может сохраниться четыре пятилетки (смех), в то время как не только память, но и рассудок можно потерять в один день. (Смех, аплодисменты.)
Дело же кончилось, товарищи, тем, что ЦКК-НК РКИ констатировала, что совхоз доведён до безобразного состояния. Теперь товарищ Юркин дал справку о том, что сейчас дела совхоза улучшаются.
Так вот, товарищ Юркин и совхозники, вам нужно не только перестроить и разукрупнить совхозы, но и перестроить свой наркомат. У нас работает комиссия, она своей работы не окончила. После съезда партии, я надеюсь, этим делом мы займёмся и, безусловно, таких завязываний и развязываний узелков больше не будет. (Аплодисменты.)
На этом съезде и ещё до съезда товарищ Сталин поставил со всей остротой вопросы товарооборота и транспорта.
ЦК боролся с затовариванием, с неправильной засылкой товаров, с планированием только в рублях, когда игнорировался ассортимент и под маркой «галантереи» в одну область слали вагоны собачьих ошейников в таком количестве, что можно было всех собак одеть с ног до головы, в другую отправляли тонны ламповых горелок, но без стёкол, в третью — ламповые стёкла без горелок и т.д.
ЦК занимался вопросами организации магазинов, ларьков, развёртывания торговой сети.
Мы боролись против бюрократической системы распределения, которая свела торговлю на нет и является ярким выражением «левацкого» уклона в товарообороте.
Организационные вопросы товарооборота ещё полностью не разработаны, хотя бы так, как в промышленности. В организации товарооборота наша задача сводится, во-первых, к нормальному, быстрому и культурному отпуску товаров из магазина и, во-вторых, к правильному регулированию и планированию торговли, к правильной доставке товаров в магазины, учитывая спрос потребителей, необходимость первоочередного снабжения тех групп потребителей, которые имеют особенно важное значение в народном хозяйстве.
Каково положение в магазине? Можно подумать, что в магазине, где должна идти торговля, большинство работников — продавцы. Но это не так, товарищи.
По данным выборочного обследования, только 25% торговых работников являются собственно продавцами, остальные — это зав. секторами отделами, замзавы, помзавы, кассиры и т.д. Нужны и эти люди, но не до бесчувствия. Накладные расходы огромны, а покупатель стоит в очередях, товар отпускается ему неаккуратно, потому что продавцов не хватает.
Продавец получает недостаточно жалования. Между тем штаты обслуживающего персонала невероятно раздуты, накладные расходы огромны, благодаря тому, что канцелярщина, бумагописание внедрились в ту область, где, казалось бы, меньше всего им место, — в торговлю, в магазины.
Бумаг в магазинах пишут огромное количество. Люди пишут, а покупатели зачастую вынуждены стоять в очереди. Это и в сети Наркомснаба и, в особенности, в магазинах потребкооперации.
Необходимо освободить заведующих магазинами от мелочной опеки, предоставить им больше прав, инициативы. Необходимо дать завмагу право выбирать товары, самому определять ассортимента товаров в пределах общего задания и плана по товарообороту. Необходимо предоставить право завмагу подбирать себе продавцов, резко сократить административный и обслуживающий персонал. Необходимо, наконец, окружить торговых работников тем вниманием, которого заслуживает ответственнейший участок товарооборота.
Если расширить права завмага, то своей инициативой он найдёт новые источники товаров, будет стимулировать кустарные артели, влиять на качество продукции.
Некоторый образец более культурной торговли дают магазины госторговли, которые недавно организовались. Там меньше волокиты, меньше бумаг, там продавцов больше, а очереди меньше. Но и там имеются ещё недостатки.
Нужно подчеркнуть, что организационными вопросами товарооборота не занимались, люди знали только одно — товары расписать, распределить, отправить. Но попадут ли товары в нужное место, в какой склад, дойдёт ли товар до покупателя, дойдёт ли туда, куда надо, — этим слабо интересовались.
Возьмём складское хозяйство. Магазины и склад — основные звенья торговли. Складским хозяйством не занимались — ни оптовым, ни розничным. Это — крупнейшее дело, которое мы должны организовать.
Одно время мы резко раскритиковали московских кооператоров. Магазинов у нас много, а очереди есть. Почему вы, кооператоры, сидите в канцеляриях? Поезжайте в магазин, посмотрите на месте и исправьте недочёты. Пришлось для примера самим поехать и на практике поучить, как вникать в детали организации торговли.
Пришли в магазин. Стоит большая очередь за огурцами. Огурцы есть, но выдают их из маленького ведра. Каждый раз, как ведро опустошается, продавец бежит в подвал за новым ведром, а очередь стоит. Пришли мы инкогнито. Спрашиваем продавца: почему у вас очередь? Огурцы есть? Вначале ответил, что нет, потом сказал — есть, но немного, и в подвале посуды, дескать, нет, чтобы наверх вытянуть. Нам осталось полезть с заведующим магазином в подвал. Там оказалось огромное количество бочек с огурцами и без огурцов. Но люди не догадались поставить несколько бочек в самом магазине вместо того, чтобы с ведёрочком ходить каждый раз в подвал. Жены рабочих стоят в очереди и правильно ругают организацию торговли, но от этого не легче. Пришлось ткнуть носом наших кооператоров, для того чтобы они занялись этими простыми вопросами организации торговли, столь близко затрагивающей интересы масс.
Если вы возьмёте планирование товаров и регулирование торговли, то здесь затор огромный. Для того чтобы распределить фонды по 12 планируемым товарам, необходимо пройти через 20 инстанций. Вы можете себе представить, сколько бумаги исписывается, сколько времени люди заседают, пока план утверждается. В конце концов, это часто совпадает не с началом, а с окончанием квартала.
Поэтому из-за слабости внутренней организации Наркомснаба и Центросоюза фактически получается так: план — планом, а отгрузка товаров идёт самотёком.
В частности необходимо отметить, что сейчас сельпо должны стать в центре внимания Центросоюза. Всякому понятна та огромная не только хозяйственная, но и политическая роль, которую приобретают сейчас сельпо в деле развития товарооборота и культурной советской торговли в деревне. Сельпо должны быть подняты на политическую высоту. Работа в сельпо должна считаться такой же почётной, как работа в правлении колхоза, в сельсовете.
Я не останавливаюсь подробно на организационной структуре Наркомснаба; Центросоюза и их краевых — областных органов. Эта структура страдает также функционалкой, раздутыми штатами.
Насколько раздуты штаты Центросоюза, показывает следующее: на III квартал 1933 г. установлены штаты в 1563 человека против 2855 человек в IV квартале 1932 г., т.е., сокращение почти вдвое (на 46%).
И от этого товароснабжение не ухудшилось, а работа Центросоюза должна улучшиться.
Я уверен, если сократить аппарат Центросоюза и Наркомснаба и улучшить внутреннюю организацию, наверняка будет лучше. Наркомснаб и Центросоюз смогут тогда дойти до магазина, склада, будут руководить торговлей не формально, а по существу. (Аплодисменты.)
О транспорте говорили многие, говорили правильно, говорили остро. Говорил товарищ Сталин, говорили товарищи Ворошилов и Киров, говорили и другие ораторы. Выступал и товарищ Андреев.
Я хочу сказать, прежде всего, о водном транспорте. Водный транспорт у нас явно недооценивается. Производственная организация у водников наиболее проста — пароход, пристань, затон, судоремонтный завод. А на деле и у них функционалка, безответственность и обезличка.
Вы думаете, что пароходство распоряжается судоремонтом? Ошибаетесь. Пароходство управляет эксплуатацией пароходов, но, для того чтобы отремонтировать свой пароход, оно должно обратиться в специальную централизованную организацию в Наркомводе — Судостройремонт. Функциональными распоряжениями Наркомвод собирается управлять ремонтом каждого парохода. В Наркомводе существует ещё Главное речное управление (РЭТУ). Это управление распоряжается примерно 70% всего водного транспорта. Это — то же, что мы имели раньше в Наркомпуги — Главцужел, который распоряжался 75% всего хозяйства Наркомпути. Необходимо это речное управление ликвидировать и организовать руководство речным транспортом применительно к речным системам. Комиссия ЦК намечала 4 таких управления Наркомвода: Волжско-Камское, Северное, Южное и Азиатское (Сибирь и Средняя Азия). Функциональные сектора Наркомвода надо ликвидировать и передать вопросы судоремонта, затоны, верфи, береговое и путевое хозяйство речным трестам — пароходствам.
Если в других местах господствует канцелярский бюрократизм, то здесь он особенно силен. Спросите, например, горьковцев, как трудно продвинуть какой-нибудь хозяйственный вопрос в Наркомводе. Они вам расскажут. У наркомводцев пароходы плохо плавают летом, но зато и летом и зимой сами наркомводцы плавают в канцеляриях замечательно. (Смех.) Вот это мы должны ликвидировать. И за Наркомвод по-видимому после съезда Центральному комитету придется взяться более решительно, чем это было до сих пор.
Что касается железнодорожного транспорта, то июльское постановление ЦК и СНК дало определённую линию перестройки. Дело на железных дорогах сейчас не в новой организационной перестройке. Если сейчас начинать новую перестройку, будет новая катавасия. Структура установлена правильная, нужно её осуществить. Решающая роль теперь за проверкой исполнения, за оперативным руководством, за дисциплиной.
Дело за тем, чтобы полностью провести структуру, установленную решением ЦК и СНК, до конца разгромить сопротивление перестройке.
Вот, например, в паровозном управлении до сих пор вопросами котельного хозяйства занимаются четыре сектора. По теплотехнике функциональная цепочка тянется от Наркомпути до депо. В паровозном депо остались специальные инструктора по теплотехнике, подчинённые не начальникам депо, а непосредственно паровозной службе дороги. Поэтому депо не несёт ответственности за расходование топлива. В результате — большой пережог топлива на дорогах.
Если к этому прибавить, что угольные склады, снабжающие паровозы углём, находятся не в ведении депо, а в ведении хозяйственно-материальной службы и паровозам приходится часами, а иногда и по
Я уже не говорю о существовании свыше 180 (!) различных постановлений, разъяснений, инструкций, регулирующих оплату труда железнодорожников. Коротко говоря, руководство Наркомпути до сих пор не сломило сопротивления бюрократических элементов перестройке транспорта.
Транспорту всё ещё не хватает организующей большевистской силы. Если для воспитания и сплочения железнодорожников требуется много больше усилий, чем в промышленности, то коммунисты-железнодорожники этих удесятерённых усилий пока не проявили. Больше того, некоторые железнодорожники чувствуют себя вроде обиженных: что же это нас все бьют, за что же это нас все критикуют?
Безусловно, правы выступавшие здесь товарищи Ворошилов и Киров, которые резко поставили вопрос: если руководители транспорта не станут сами во главе резкой критики, не возглавят лучших людей, — транспорт им поднять трудно будет!
Есть прекрасные ударные бригады, много героев-ударников, есть и замечательные политотделы, которые уже показали себя на работе. В сельском хозяйстве задача была более трудная, чем на транспорте. Там имели дело не с рабочими, а с крестьянами. Как там подняли дело? Сплотили лучших людей — колхозников-ударников, повели резкую борьбу с кулаками и подкулачниками, опираясь на массы, начали осуществлять мероприятия, намеченные Центральным комитетом. А на транспорте мы этой твёрдой организаторской руки пока ещё не видим!
Работники политотделов железнодорожного транспорта не осознали ещё полностью трудности и серьёзности фронта, на который поставлены.
Голоса. Правильно.
Каганович. Они не развернули работу ещё так, как, например, политотделы МТС, которые пошли в деревню, зная заранее, что идут на трудное, большое дело. Они представляли себе, что дело более трудное, чем оно даже для них оказалось в жизни.
А железнодорожные политотдельщики шли и представляли себе дело более лёгким. Вот почему они трудностей пока не преодолели. Часть политотдельцев уже добилась успехов в работе, но вся политотдельская армия ещё не прорвала фронта, трудностей не преодолела.
Съезд партии должен потребовать от всех железнодорожников полного проведения в жизнь решений ЦК и Совнаркома, съезд должен потребовать от железнодорожников, чтобы они наладили, наконец, проверку исполнения и оперативное руководство.
В железнодорожном деле больше чем в каком-либо другом нужны оперативное руководство и проверка исполнения тех решений, которые приняты. Надо, чтобы железнодорожники поняли, что дело не до шуток, что речь идёт о нормальном кровообращении народного хозяйства, так как транспорт — это кровеносные сосуды нашей страны. Рабочий класс и партия имеют право предъявить требование всем железнодорожникам, в первую очередь коммунистам и руководителям, политотдельщикам: работать по-большевистски, не быть «добренькими» за счёт интересов пролетарского государства!
К оздоровлению транспорта надо подойти так, как партия шла, идёт в преодолении трудностей на отдельных хозяйственных участках. Надо сплотить массы, опереться на лучших людей — ударников транспорта, и победа будет обеспечена. (Бурные аплодисменты.)
Я не имею возможности, товарищи, остановиться на всех других наркоматах, на всех отраслях народного хозяйства. Для этого потребовалось бы слишком много времени, но это не значит, что в других отраслях, которых я здесь не коснулся, нет в той или иной мере тех недостатков, о которых я говорил.
Остановлюсь ещё на вопросе о постановке проверки исполнения внутри самих советских и хозяйственных организаций.
Я уже говорил о проделанной Центральным комитетом работе по подготовке кадров. Однако я хочу подчеркнуть ещё раз, что дело идёт о живых людях, о выращивании новых людей, чтобы каждому талантливому, способному человеку, прущему снизу, помочь вырасти, помочь подняться.
Воспитывать кадры мы должны на практической работе — и партийные и беспартийные. В тезисах Центральный комитет подчеркнул роль беспартийных. Это не для «политики» вообще. Нет, товарищи, опыт нашего социалистического строительства показал, что там, где коммунист работает хорошо, там он умеет сплотить беспартийных людей, не только рабочих, не только тех, которые всегда шли с нами, но и специалистов, которые колебались, сомневались.
Надо, чтобы наши работники овладели техникой. Есть директора, которые овладели техникой своего дела, но мы не можем сказать, что здесь сделано уже все. Овладеть техникой, перестать руководить «вообще», перестать штемпелевать то, что подсовывает аппарат, — это есть решающий показатель хорошей работы.
Надо продолжать передвижку работников на заводы и в цеха. Нельзя недооценивать сопротивления этому делу. Многие до сих пор ещё не видят, что производственная жизнь проходит на заводе, там, внизу, на фабрике, в колхозе, в МТС. Мы работаем для организации этого дела. Но до сих пор кое-кто не понимает, что идти на завод — это величайшая честь и почёт для каждого бойца, каждого инженера, каждого техника.
В Донбассе нам удалось добиться перелома. Там работник стыдится сказать, что он не хочет идти на шахту, когда его посылают. Надо, чтобы работники, когда их посылают на заводы, в колхозы и совхозы, чтобы они не только не сопротивлялись, но считали бы это выражением высшего доверия к ним.
Решающее значение имеет проверка исполнения. Когда выносишь решение, но не проверяешь, как оно проводится, даже хорошие работники разлагаются. Что же, ему дали решение, пару дней он с ним носится, потом на работника наваливаются новые дела. Он решение кладет под сукно и подчас даже не вспомнит о нём.
Правильная же постановка проверки исполнения в советском аппарате, в хозяйственных органах подымает, воспитывает человека. Даже к работникам, которые работают добросовестно, нужно вовремя придти и сказать: ты увлёкся, дорогой, одной стороной дела, у тебя получился флюс в работе, повернись немного, исправь ошибки. А это возможно только тогда, когда руководитель знает своё учреждение, свою систему не «вообще», а знает каждого работника, систематически его проверяет.
Как дело обстоит у нас с проверкой исполнения в наркоматах, в хозяйственных организациях? До сих пор существовал предрассудок, что проверка исполнения есть какая-то особая функция, отдельная от управления и подбора людей. Существовали специальные большие аппараты и для подбора людей и для проверки исполнения.
В результате — факты бюрократизма в самой проверке исполнения. Странно, однако факт!
В лучшем случае эти сектора проверяют бумажками, перепиской. Ну как же ему, бедняге, проверить по-живому, когда он сам не давал распоряжения, когда он сам дела не знает, когда в нутро вопроса не влез.
Ясно, что такому сектору проверки исполнения остаётся говорить только общими местами, писать бумаги или волокитить. Одним словом, приходится опять вспоминать Щедрина: «дрёманым оком ничего не видел, а недрёманым видел пустяки». (Смех.)
Вот, например, сектор проверки исполнения Наркомлеса. Он должен был проконтролировать приказ наркома об откомандировании Ленинградским лесным трестом в пятидневный срок 13 специалистов в Карелию. И этот сектор проспал ровно пять месяцев, прежде чем начал контролировать. Проснулся, написал бумажку — и на этом успокоился. А дело не сдвинулось. Часть работников не послана. Недаром в наркоматах сектор проверки исполнения даже в официальных бумажках в порядке сокращения называют СПИ. (Смех, аплодисменты.)
Поистине спят сектора проверки исполнения наркоматов и хозяйственных органов.
Возьмите, например, обслуживание рабочих масс. Мы все говорим, что святое дело большевиков — обслуживание рабочих.
Совет труда и обороны в июле 1932 г. постановил: построить для Дальневосточного края и Восточной Сибири семь санитарных пропускных пунктов и пятнадцать бань, душей и прачечных простого типа, с простейшей установкой. Военные люди знают, что это можно построить быстро и легко. СТО дал Наркомхозу месячный срок для выполнения этого решения. Наркомхоз конечно понимает, и вероятно речи произносились на тему о значении бань, душей и вообще купанья (смех), но большевистской проверки исполнения не поставил. И что же вы думаете? Восемнадцать месяцев прошло, а значительная часть этих бань и санитарных пунктов не построена. Вот до чего доводит неправильная постановка проверки исполнения, когда люди, вместо того чтобы немедленно, без резолюций, оперативно довести дело до конца, препоручают дело СПИ или кому другому. Эти СПИ, чтобы лучше была проверка, завели у себя в самом секторе проверки исполнения контрольную группу! (Смех.) Одним словом, получается, как у Гоголя в «Мёртвых душах», — «комиссия наблюдения за комиссией построения». (Смех.)
Так и в некоторых наркоматах: комиссия наблюдения за комиссией построения, в самом же секторе проверки исполнения контрольная группа, а на деле не существует правильной большевистской проверки исполнения, Вот почему в тезисах проблема проверки связывается с организационной перестройкой, с ликвидацией функционалки.
Время понять, что главное в реорганизации советского государственного аппарата заключается в том, чтобы повернуть руководящие органы к низовому звену, перейти к тесной, живой связи с низовыми звеньями — заводом, фабрикой, цехом, участком, предприятием, колхозом, селом, МТС, совхозом и т.д. Не завод для наркомата, а наркомат для завода. Не колхоз для Наркомзема, а Наркомзем для колхоза. Не совхоз для Наркомсовхозов, а Наркомсовхозов для совхоза.
Орджоникидзе. Правильно.
Каганович. Наркоматы должны обслуживать низовые звенья, а не так поворачивать дело и работу, что колхоз существует для Наркомзема. Беда в том, что структура в тресте, в наркомате составляется механически канцеляристами, так как руководители гнушаются этой работой. А канцеляристы понятия не имеют о существе оперативной работы. Беда в том, что трест слепо копирует структуру наркомата, а завод — структуру треста, тогда как дело должно идти как раз наоборот. Надо взять завод, построить правильно его организацию, взять колхоз и совхоз и построить правильно их организацию применительно к потребностям производства и потом идти к высшим звеньям применительно к основной задаче, которая стоит перед каждым наркоматом, — задаче увеличения продукции, освоения техники, улучшения хозяйства, улучшения управления.
Только соответственно перестроив работу, мы можем укрепить низовые звенья и руководство ими.
Хозяйственные, советские и партийные работники должны немедленно — после съезда — без особых напоминаний и подталкиваний приступить к устранению всех организационных недостатков в своей работе. Приступить серьёзно, без чехарды, и предложения по перестройке своего аппарата внести куда полагается на утверждение.
Центральный комитет будет тщательно следить за ходом перестройки во всех наших органах. В перестройке работы ни в коем случае нельзя ограничиться только изменением структуры и пересаживанием людей, изменением вывесок, над чем так зло издевался Ленин, над чем нещадно, изо дня в день, издевается товарищ Сталин. ЦК не допустит того, чтобы существо организационной перестройки было выхолощено переменой вывесочек, формальным проведением перестройки.
Каждому руководителю надо вдумчиво пересмотреть методы, систему работы своей и всего учреждения, оперативно вносить изменения на ходу, сократить резко писанину, в первую очередь учётные и статистические данные, которые неимоверно раздуты.
Проверка исполнения должна проводиться не формально, а по существу работы. Она обязана доводить дело до конца, т.е. до полного выполнения директивы. Необходима проверка результатов работы, а не бумажное, не формальное принятие мер: протокол получил, резолюцию наложил, распоряжение сделал. Часто получается, что распоряжение сверху получил, перефразировал его немного и переслал вниз. А там его посылают ещё ниже. И так волокита тянется.
Сталин. И бумагу пришил к делу.
Каганович. Совершенно правильно, а бумагу пришил к делу.
Наш государственный аппарат несомненно за последнее время улучшился, органы пролетарской диктатуры укрепились. На нашем государственном аппарате не могли не сказаться общий хозяйственный подъём и рост политического сознания широких рабоче-крестьянских масс.
Именно этот экономический рост, этот политический подъём масс позволяют партии с такой смелостью и решительностью, как наметил ЦК и как, надеюсь, съезд примет, вскрывать недостатки наших органов. Это даёт нам гарантию, что мы сумеем ещё более улучшить наш государственный аппарат, который должен лучше обслуживать массы, должен искоренять бюрократизм, канцелярщину, обезличку.
Мы убеждены, что партия, её ленинский ЦК, её вождь товарищ Сталин добьются этой перестройки и укрепления пролетарской диктатуры. (Бурные аплодисменты.)